Кусочек юга
Увозя кусочек юга, возвращаюсь я домой,
Юг засел, падлюка, глухо, то - осколок разрывной.
Лоцман
Пролог
Снег, кругом один снег. Бескрайнее белое поле, куда ни взгляни.
А над головой раскинулось пасмурное небо цветом ему под стать.
Я лежал в сугробе, и мог любоваться им, сколько вздумается.
Холодно не было. Нисколько.
То ли оттепель, то ли уже всё равно...
Мысль эта прогнала оцепенение и заставила перевалиться набок; я приподнялся на локте, хватанул ртом морозный воздух и хрипло закашлялся, выдыхая клубы белёсого пара.
Пар - это хорошо. Живой!
Я сунул руку под мышку, и пальцы сразу наткнулись на корку заледеневшей ткани, мёрзлой из-за пропитавшей крови. Дырка в бронежилете никуда не делось, но вот рана...
Вместо пулевого отверстия был лишь неровный бугорок шрама.
- Су-у-ука... - выдохнул я и зажмурился, прогоняя невольно накатившее ощущение дежавю.
Я ведь однажды уже лежал в сугробе! Долго лежал. И очнулся так же - разом, будто проснулся в собственной постели.
Интересно, сколько провалялся на этот раз?
Вот сколько, а?
Но впустую забивать себе голову этим вопросом я не стал. Вместо этого перевалился на четвереньки, дождался, пока утихнет головокружение, и поднялся на ноги.
Заснеженное поле оказалось вовсе не бескрайним - вдалеке виднелась тёмная полоска соснового леса. Но с неба сыпался снег, он затягивал всё кругом своей белой пеленой, искажал перспективу, не позволял оценить расстояния.
Стоп! Снег?!
Точно - снег! Я же очнулся в сугробе!
Получается, сейчас зима? Или это Север? Север с большой буквы - вырванный в межмирье кусок чужого мира, где вечно царит стужа?
Я запрокинул лицо к небу, глубоко вздохнул и ощутил, как незримыми потоками окутывает меня магическая энергия. Излучение пронзало призрачными иглами и сводило своей неправильностью с ума, но оно же и спасло, заживив полученное в перестрелке с Крестом ранение.
- Регенерация, - произнёс я, и слово это оказалось неприятно-горьким на вкус.
Я сплюнул, слюна окрасила снег красным.
Внутреннее кровотечение? Да нет, ерунда. Давно бы загнулся.
Вспомнилась вспышка бласт-бомбы, детонация которой перекрутила и вывернула свёрток наизнанку, забросив меня в Приграничье. Заломило виски, я невольно поёжился и поводил плечами, прислушиваясь к собственным ощущениям.
Но нет, ничего не болело.
Повезло. Так себе везение, и всё же - повезло.
Интересно, повезло ли Кресту?
Ох, ты чёрт! Я рывком расстегнул кобуру на поясе, выдернул из неё пистолет Макарова и попытался дослать патрон, но негнущиеся пальцы не сумели удержать затвор. Пришлось зажать оружие под мышкой и надавить.
Клац! - возвратная пружина вернула кожух затвора на место, попутно загнав патрон в патронник, и кусок холодного железа превратился в приведённое к бою орудие смертоубийства.
Но кругом - никого.
Если Креста и выбросило вслед за мной в Приграничье, то не рядом, а куда-то в другое место. Если, конечно, он не лежит где-нибудь поблизости, заметённый снегом. Как, если на чистоту, должен был лежать я...
Но не лежу ведь! Выжил!
В голос выругавшись, я шагнул из сугроба, ботинок легко проломил наст, и нога по колено погрузилась в рыхлый снег.
Гадство! Я так год отсюда выбираться буду!
Ещё и одет не по погоде! Холодно!
Но деваться было некуда, я сунул ПМ в кобуру и двинулся через поле к далёкому лесу. Снег немедленно набился в ботинки, ступни занемели и окончательно потеряли всякую чувствительность. Да и пальцы отогреть дыханием никак не получалось; они шевелились, но и только.
Впрочем - ерунда. Мне ли обморожений бояться?
Я вновь сплюнул под ноги, и на этот раз крови в слюне уже не было.
Это обстоятельство придало уверенности в собственных силах, но ненадолго: мело всё сильнее, ветер беспрестанно менял направление, кружил вокруг, толкал в спину и тотчас бил в грудь. Снежная крупа секла лицо наждачной бумагой.
Проклиная всё на свете, я упрямо рвался к лесу. Проламывал наст, падал, поднимался и вновь шёл дальше. Одежда заледенела, дыхание сбилось, но холод лишь покусывал, не в силах погасить разгоревшееся внутри меня пламя.
А потом я перебрался через очередной сугроб и вывалился на пересекавшую поле узкую дорогу. Снег на ней доходил мне лишь до середины щиколотки, идти сразу стало легче.
Но куда идти? В какую сторону? Вот в чём вопрос!
Вьюга затянула всё кругом белёсой завесой; десяток-другой метров - и уже ни черта не видно.
Я на миг задумался, в каком направлении двинуться, но сразу бросил это бессмысленное занятие, спрятал кисти под мышками, ссутулился и зашагал вправо.
Наугад.
И тотчас в спину повеяло стужей столь жуткой, что студёный ветер в сравнении с ним показался жаром растопленной печи.
Мощный всплеск магической энергии буквально приморозил к земле. На миг я замер на месте, а когда сбросил оцепенение, выдернул из кобуры пистолет и обернулся, снеговик с горевшими синим огнём глазами уже успел полностью сформироваться и выбрался из сугроба на дорогу.
Обычная пуля ничем повредить исчадию Стужи не могла, и всё же я утопил спуск. Просто машинально.
Грохнул выстрел, сверкнула в сумраке вьюги дульная вспышка, и неожиданно голем развалился на куски, будто самая обычная вылепленная из снега фигура.
В исчадии Стужи оказалось слишком мало магической энергии, но всюду из сугробов вырастали всё новые и новые безликие фигуры, чьи глаза горели зловещим лазурным огнём.
Я прицелился в ближайшего голема, который выбрался из взломанного наста уже по пояс, выстрелил, и снеговик рассыпался, потеряв приданную ему магией форму.
Ну, держитесь!
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Големы рассыпались один за другим, и всё шло просто отлично, но тут опустел магазин. Пока сдвигал замёрзшими пальцами защёлку и менял его на запасной, исчадия Стужи успели выбраться на дорогу и двинулись ко мне с разных сторон.
Сняв затвор с задержки, я застрелил двух снеговиков, подступавших со спины, и попятился от остальных. Жуткие создания с когтями чёрного льда бросились в погоню, пришлось стрелять прямо на ходу. К счастью, в пистолете ещё оставались два патрона, когда последняя тварь осыпались на дорогу бесформенной кучей снега.
И тогда с негромким хлопком из ниоткуда возник снежный лорд - сгусток мрака, злобы и ледяного крошева!
Переполнявшая порождение Стужи сила искажала и рвала окружающее пространство в клочья, ментальное давление невыносимой тяжестью придавило к земле, не давая пошевелиться. Накатил лютый холод, попытался проморозить и превратить в ледяную статую, но не сумел и отхлынул назад.
Я дважды выстрелил, пули выбили из лорда ледяное крошево и лишь разозлили. Он ринулся на меня; я отбросил разряженный ПМ и отчаянно-резким движением выбросил перед собой пустую руку.
Тёмно-синий клинок с затейливым зелёным узором пробил ледяной доспех и рассёк клубившийся внутри страшной фигуры мрак. Каменная рукоять опалила ладонь лютым холодом, вверх по руке пополз иней. Серебристая пелена добралась до локтя, когда лорд дрогнул и осыпался на дорогу кучей грязного ледяного крошева. Мрак развеялся без следа.
Злоба? Не стало и её.
Всю злобу поглотил нож.
Я какое-то время рассматривал заледеневшую руку, затем усилием воли заставил пальцы разжаться и отпустить рукоять. Нож выпал и разлетелся по ветру ворохом колючих снежинок.
Но не исчез, вовсе нет.
Я чувствовал клинок, словно он до сих пор был зажат у меня в руке.
Я чувствовал клинок и его злобу.
