Авторизация

 

 

 

Падший. Часть 5
Читать книгу Павла Корнева "Падший" (Сиятельный 3)
 Глава вторая "Старые друзья и немного загадок"

 

 

 

 

 

 


Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Купить и скачать книгу в магазине Автора в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Купить и скачать электронный текст на Литрес
Cкачать и слушать аудиокнигу "Падший"

 

 

Глава вторая, или Старые друзья и немного загадок

 

1

 

  

  Свет - это боль.

  Я осознал это сразу, как только открыл глаза. И потому немедленно зажмурился, но боль не ушла. Она все глубже и глубже вгрызалась в голову, давила в темечко и стучала в виски.

  А еще - позвякивание. Легкое позвякивание через равные промежутки времени, словно кто-то размешивал в стакане чай и ненароком задевал ложечкой стеклянные стенки.

  Дзинь, дзинь, дзинь.

  Позвякивание было даже хуже света. Казалось, еще немного - и у меня из ушей побежит кровь.

  "Где я?" - вопрос пробился через одуряющую боль и заставил взять себя в руки.

  Где я, черт побери?! И как здесь очутился?

  Я лежал. Лежал на мягком матраце и был укрыт простыней, а потому никакая это не кутузка, не притон и не подворотня, куда запросто может угодить опоенный непонятным зельем простак.

  А что меня опоили, в этом не было никаких сомнений. В памяти зияли бездонные провалы, после завершения танца Черной Лилии я не помнил ровным счетом ничего. Духота вкупе с табачным дымом, возбуждением и нервным перенапряжением так подействовать не могли. Не иначе, чертов индус подмешал что-то в лимонад.

  Проще всего было открыть глаза и осмотреться, но, памятуя о недавнем приступе мигрени, я продолжал лежать со смеженными веками и прислушиваться к легким шорохам и тревожному позвякиванию.

  - Вы проснулись? - спросил вдруг женский голос.

  Я вздрогнул и открыл глаза. Голос был знаком. Раньше он казался более низким и волнующим, но изменился лишь тембр - человек был тот же.

  "Черная Лилия?!" - промелькнуло в голове, и я с изумлением уставился на девушку, которая стояла у стола и длинной железной ложкой размешивала лимонад в кувшине из прозрачного стекла.

  Высокая, стройная, черные волосы убраны в простую прическу, бледное лицо с тонкими чертами урожденной аристократки. Выбивались из общей картины лишь глаза, светлые глаза сиятельной; они смотрели на меня с неприкрытой насмешкой. Острые, проницательные, умные.

  Домашнее платье строгого покроя с закрытыми плечами и руками нисколько не походило на откровенный наряд экзотической танцовщицы, но ошибки быть не могло. Я помнил этот взгляд. И помнил его по выступлению в варьете...

  

  

...Я вывалился из черного хода варьете в прохладу летнего вечера и едва устоял на ногах. Сильно шатало, кружилась голова, но свежесть уличного воздуха прогнала тошноту и прочистила сознание. Звон в ушах стих, стали слышны раздраженные голоса.

  "Щелк!" - разложился вынутый из кармана нож.

  Но голоса не приближались, и стало ясно, что это не засада, что ждут не меня.

  Благоразумие заставило спрятать складной нож; я сделал несколько глубоких вдохов и зашагал по переулку.

  Вокзал. Мне надо было на вокзал.

  Но голоса звучали все отчетливей, а когда я осторожно заглянул за угол, то увидел, что проход перегорожен конным экипажем. Развернуться и уехать ему не давали двое громил. Один из бугаев перехватил поводья и свободной рукой наставил на возницу наваху, другой пытался распахнуть запертую изнутри дверцу.

  Спиной ко мне стоял коротышка; он возился с установленным на трехногом штативе фотографическим аппаратом.

  "Какого черта тут происходит?" - хотел было во всеуслышание поинтересоваться я, но вместо этого молча шагнул вперед. Настроения разговаривать не было...

  

  - Ваш лимонад, - улыбнулась Черная Лилия, переливая напиток из кувшина в высокий бокал.

  Пользуясь случаем, я слегка приподнял простыню и кинул под нее быстрый взгляд. Вопреки шальному предположению, на мне все же оказались кальсоны, и это обстоятельство не столько разочаровало, сколько заставило недоуменно наморщить лоб.

  Да что здесь происходит? Картинка никак не складывалась.

  А танцовщица спокойно подошла к кровати и протянула бокал.

  - Прошу...

  Памятуя о событиях вчерашнего вечера, принимать напиток из рук незнакомки не следовало, но всякая попытка сглотнуть царапала горло наждаком, поэтому я плюнул на осторожность и выпростал из-под простыни левую, лишенную татуировок руку.

  Лимонад оказался в меру сладкий, с легкой кислинкой. Я сразу почувствовал себя живым.

  Черная Лилия без тени смущения уселась на кровать рядом и принялась с интересом разглядывать меня.

  - Идеально! - выдохнул я, отрываясь от бокала.

  Танцовщица рассмеялась.

  - Вчера ты очень подробно рассказал, как его следует готовить, - сообщила она и многозначительно добавила: - Прежде чем лишиться сознания.

  Я откинулся на подушку и отрешенно уставился в потолок.

  - Наверное, что-то съел.

  - Или выпил, - поправила меня Черная Лилия, поднялась с кровати и вернулась к столу. - Или покурил? О нет! Судя по твоим венам, вколол.

  Мое вчерашнее состояние и в самом деле походило на наркотическое опьянение, а поскольку вены усеивали многочисленные точки старых уколов, любые попытки оправдаться прозвучали бы по меньшей мере жалко. И уж совершенно точно - неуместно.

  - Еще лимонада? - предложила танцовщица.

  - Не откажусь, - согласился я и прислушался к шороху под кроватью. - Скажи, удав...

  - Нет! - рассмеялась Черная Лилия, протягивая бокал. - Не беспокойся. Я не держу его дома.

  - Отлично, - усмехнулся я. - Не хотелось бы ощутить его удушающие объятия.

  - Не удушающие, - поправила меня танцовщица. - Удавы не душат жертву, они обвивают ее, сдавливают и останавливают кровоток.

  - Буду знать, - сказал я и откинулся на подушку. Слова об удушении вызвали некий подсознательный отклик, словно в памяти вдруг сложился очередной кусочек мозаики.

  Вчера я кого-то душил. Это точно.

  Бородатого швейцара? Нет, кого-то еще. Но кого?

  

  Фотограф стоял ко мне спиной.

  - Живее, черти! - выругался он. - За что я вам деньги плачу? Мне нужен снимок!

  Я подступил к нему и зажал шею в сгибе локтя. Не знаю, почему, но захотелось поступить именно так.

  - Тише! - шепнул я на ухо коротышке, заставляя его подняться на цыпочки, и повторил: - Тише, не дергайся.

  Фотограф захрипел. Я слегка ослабил хватку, позволяя ему глотнуть воздуха, и свободной рукой зашарил по пиджаку. В нагрудном кармане наткнулся на замусоленную визитную карточку внештатного сотрудника местной газеты "Утренние новости" на имя Марека Фаре.

  - Это ты? - поднес я ее к лицу фотографа.

  - Да, - просипел газетчик. - Что вы делаете? Отпустите...

  И тут меня заметил громила, который держал поводья.

  - Эй ты! - рыкнул он. - Проваливай!

  - Отпусти, а то хуже будет! - потребовал фотограф, обеими руками цепляясь за мое предплечье.

  Но я распознал бившийся в нем страх и вновь приподнял локоть, заставляя жертву встать на облезлые носки туфель. А когда второй бандит оставил в покое дверцу экипажа и угрожающе двинулся в мою сторону, предупредил газетчика:

  - Марек, будь паинькой, попроси своих друзей пойти погулять.

  - А то что? - просипел газетчик, сохраняя присутствие духа. - Тебе наваляют по первое число!

  - Сначала сверну тебе шею.

  - Чушь!

  Но я уже ухватился за потаенный страх и принялся разматывать его, размеренно и без всякой спешки шепча на ухо фотографу:

  - Марек, ты же знаешь, как выглядят задушенные! Сам не раз снимал их, так? Неприглядное зрелище, скажу тебе. Еще и обмочишься. Будешь лежать в вонючей луже, а полицейские пропустят какого-нибудь прощелыгу сделать снимок для криминальной хроники. Мертвый, обмочившийся перед смертью газетчик - зрелище прискорбное и душераздирающее. Но знаешь, что все будут говорить? Собаке - собачья смерть.

  Мне почти не пришлось задействовать талант сиятельного, столь сильна оказалась фобия фотографа.

  - Стой! - приказал он бандиту. - Стой, не подходи! - И обратился уже ко мне: - Не лезь в это дело! Я никому не причиню вреда! Просто сделаю один чертов снимок, и все!

  - Чей снимок?

  Марек замялся. Но мой талант сиятельного вскрыл его, будто консервный нож - жестяную банку.

  - Чей снимок ты хочешь сделать? - повторил я, вновь приподнял локоть, и газетчик сломался.

  - Черной Лилии! - сознался он и попытался оправдаться: - Люди должны знать жрицу Кали в лицо! Это важно!

  - Серьезно?

  - Дам тридцать франков, только уйди!

  - Нет.

  - И еще пятьдесят - завтра! Мне хорошо заплатят за снимок!

  Я остался непреклонен.

  - Скажи им, пусть проваливают!

  На глаза фотографа от злости и разочарования навернулись слезы, но сопротивляться моей воле он уже не мог и хрипло выхаркнул:

  - Уходите!

  Громилы переглянулись.

  - Деньги мы не вернем, - предупредил парень с навахой.

  - Уходите! - сорвался газетчик на крик.

  Мордовороты пожали плечами и растворились в темноте переулка, а я слегка придушил фотографа, опустил его на землю и забрался на козлы к обмершему от страха вознице.

  - Гони!

   

 

  Дальше воспоминания вновь затягивал туман забытья, но остальное было понятно и так: преисполненная благодарности танцовщица приютила спасителя на ночь.

  Я допил лимонад и убрал пустой стакан на тумбочку, взял с нее хронометр и просунул ладонь в золотой браслет. Черная Лилия подошла к платяному шкафу и распахнула его, демонстрируя мою одежду, аккуратно развешенную на плечиках.

  - Я поручила прислуге вычистить костюм, - сообщила она. - Надеюсь, вы не против?

  Упоминание прислуги резануло слух, разрушая уже сложившуюся в голове картинку, но я воздержался от расспросов и молча уставился в потолок.

  - Одевайтесь! - призвала меня девушка покинуть постель. - Сейчас будем завтракать.

  - Хм... - только и промычал я в ответ.

  - Бросьте! - рассмеялась танцовщица. - Вид ваших татуировок меня не смутит. Кто, думаете, укладывал вас вчера в постель? Вы были не в состоянии позаботиться о себе.

  Упираться дальше было бы чистым ребячеством, потому я решительно откинул простыню и ворчливо заметил:

  - Почему же вы не поручили прислуге и это?

  - О! Мне вовсе не хотелось, чтобы среди слуг ходили слухи о гостящем у меня уголовнике!

  Я только фыркнул и разубеждать собеседницу в каторжанском происхождении наколок не стал. Вместо этого спокойно подошел к шкафу, достал из него брюки и принялся одеваться.

  Черная Лилия улыбнулась и сообщила:

  - Я долгое время жила в Индии, там очень распространены татуировки. Видела даже цветные.

  Я молча кивнул, и танцовщица рассмеялась:

  - Надо признать, вчера вы были более красноречивы. Восхищались моей красотой, как истинный джентльмен.

  - Вчера я был не в себе, - отметил я очевидный факт.

  - То есть, вы больше не находите меня привлекательной?

  Я обернулся к танцовщице, продолжая застегивать пуговицы сорочки. Черная Лилия была красива. Очень красива. Но говорить об этом не стал. Вместо этого усмехнулся:

  - Больше не полагаю приличным произносить подобные вещи вслух.

  - Удивительная тактичность. Вчерашняя ваша манера вести себя показалась более... естественной.

  Я только пожал плечами. Меня принимали за бандита, и было совершенно непонятно, как к этому следует относиться. К тому же не стоило сбрасывать со счетов возможность того, что знакомство с танцовщицей было подстроено людьми, которые устроили поджог дирижабля. Зачем-то ведь меня опоили, так?

  Впрочем, вздор! Никто не мог заранее спланировать подобного развития событий! Да и Черная Лилия казалась искренней в своих чувствах. Я ощущал одно лишь любопытство, никак не страх. А людям свойственно бояться тех, против кого они замышляют недоброе и кто способен свернуть им шею одним движением руки.

  Если честно, танцовщица мне попросту нравилась, чертами лица она чем-то неуловимо походила на классические греческие статуи, и вчера я восхищался ее красотой совершенно искренне. Это не было выражением пьяной симпатии, мимолетной и обманчивой.

  - И все же, как вас зовут? - спросила вдруг танцовщица. - Я так и не смогла добиться от вас имени, вы лишь твердили, что это - большой секрет.

  Я досадливо поморщился и представился:

  - Лео, - но сразу поправился: - Лев.

  - Так Лео или Лев? - уточнила девушка, забавно наморщив нос.

  - Как вам больше нравится.

  - Лео, - решила танцовщица. - Мне больше нравится Лео. Ты не похож на Льва.

  Я кивнул.

  - Как вам будет угодно, - затем надел пиджак и с некоторой долей смущения сознался: - К сожалению, в моей памяти зияют досадные пробелы. Подскажите, как обращаться к вам. Вряд ли уместно называть вас Черной Лилией...

  - Меня зовут Лилиана, - сообщила нисколько не удивленная подобной забывчивостью танцовщица. - И я буду крайне признательна, если вы сохраните в тайне мой секрет. Огласка разрушит мою жизнь и причинит много бед родным.

  - Можете на меня рассчитывать, - пообещал я, застегнул пиджак и подошел к окну.

  Со второго или третьего этажа открывался чудесный вид на тенистый парк с посыпанными мраморной крошкой дорожками и статуей посреди немалых размеров фонтана. Сбоку тянулось боковое крыло дома с крытой старой черепицей крышей и каменными горгульями у водостоков.

  Я совершенно точно провел ночь в чьем-то загородном имении, и это абсолютно не укладывалось в голове.

  Лилиана - содержанка какого-то богача? Или она - из богемной компании, снявшей особняк то ли вскладчину, то ли на пожертвование щедрого мецената?

  Почему-то в это не верилось.

  - Надеюсь, Лео, вы не откажетесь встретиться на завтраке с моими родителями? - огорошила вдруг меня Черная Лилия очередным неожиданным заявлением. - Они с нетерпением ждут встречи со спасителем их дочери!

  - С родителями? - растерянно пробормотал я и замялся. - Если это и в самом деле необходимо...

  - Очень обяжете! Ну прошу...

  Лилиана умоляюще посмотрела на меня, и я сдался, хоть и осознавал, что в ход пущено элементарное женское лукавство.

  К тому же что еще оставалось? Сбежать? Черт, да я даже не знал, где именно нахожусь!

  - Встречусь, - скрепя сердце, пообещал я.

  - Спасибо, Лео! - обрадовалась девушка, подошла ко мне и смахнула несуществующую пылинку с лацкана пиджака. - Мои родители понятия не имеют, куда я отлучаюсь по пятницам. Они подозревают роман. Лучше обходить эту тему стороной, хорошо?

  - Постараюсь, - вздохнул я, нисколько не вдохновленный предстоящим разговором.

  - Не волнуйтесь, вам не придется изображать моего тайного поклонника. Вчера вы просто отогнали двух бандитов, получили удар по голове и почувствовали себя плохо.

  - Договорились.

  Лилиана посмотрела в окно и оживилась:

  - Папа возвращается с прогулки!

  - Мне бы умыться...

  - Идемте, я проведу вас в уборную!

  Лилиана потянула меня к двери, но я на миг задержался у окна и посмотрел на пожилого господина в светлом прогулочном костюме, который шел, тяжело опираясь на массивную трость. Семейное сходство было очевидным, и я отбросил подозрение, будто поневоле стал участником какой-то постановки. Все происходило на самом деле.

  В уборной я умылся, прополоскал рот и расчесал растрепанные после беспокойного сна волосы. Затем внимательно изучил собственное отражение и с тяжелым вздохом покачал головой.

  Осунувшееся лицо с еще более резкими, нежели обычно, чертами, запавшие глаза с красными ниточками капилляров, едва заметная отметина кровоподтека на левой скуле. Костюм из магазина готового платья, недорогая сорочка, характерная стрижка...

  Бандит? Не обязательно, но я бы точно не обрадовался, приведи моя дочь подобного типа домой. Мне не хотелось ни встречаться с родителями Лилианы, ни тем более завтракать с ними за одним столом.

  Раздался требовательный стук в дверь, я сбросил оцепенение, вытер висевшим рядом с умывальником полотенцем руки и вышел в коридор.

  - Все хорошо? - присмотрелась ко мне встревоженная Лилиана.

  - Просто замечательно, - без всякого энтузиазма ответил я и растянул в широкой улыбке губы.

  - Будь собой, - посоветовала танцовщица и провела меня в просторную гостиную, где был накрыт круглый стол. На стенах висели потемневшие от времени картины, но прежде чем я успел толком оглядеться, распахнулась противоположная дверь и служанка в белом переднике и чепце вкатила тележку с подносом, накрытым выпуклой крышкой. 

  Следом вошла представительной наружности пара лет пятидесяти на вид. Мать Лилианы была стройной женщиной, ничем внешне не примечательной. Тусклый взгляд светлых глаз сиятельной безразлично скользнул по мне и сразу ушел в сторону.

  Отец ее, так же сиятельный, радушно улыбнулся и протянул руку. Если на прогулке отец Лилианы показался сутулым и уставшим, то теперь словно стал выше ростом и раздался в плечах.

  - Лев Шатунов, - первым представился я, самую малость опередив уже открывшую рот Лилиану.

  Та искоса глянула на меня и после едва уловимой заминки произнесла:

  - Маркиз и маркиза Монтегю.

  - К чему эти условности? - улыбнулся маркиз, расправляя торчащие в разные стороны усы. - Зовите меня Джорджем.

  Маркиза промолчала. Служанка поспешно выдвинула стул, и мать Лилианы первой опустилась за стол.

  - Прошу! - пригласил меня маркиз.

  Мы расселись, и я, дабы хоть чем-то занять руки, взял тост и принялся намазывать его малиновым джемом. Расспросов о событиях вчерашнего вечера особо не опасался, да никто выпытывать подробности и не стал. Обычный завтрак в необычных обстоятельствах, только и всего.

  Лилиана ничего есть не стала, сославшись на то, что уже успела перекусить; ее мать пила красное вино. От нее донесся горьковатый аромат лауданума - не иначе, маркиза прямо с утра приняла успокаивающую опиумную настойку, что и объясняло ее чопорную отстраненность. Подобное обстоятельство могло свидетельствовать о каком-то серьезном заболевании, но я не стал забивать этим голову.

  Перед Джорджем служанка выставила сваренное вкрутую яйцо и чашку черного кофе. Я поинтересовался насчет чая и тем самым заслужил одобрительный взгляд маркиза.

  - Сразу видно русского! Вы с англичанами и дня прожить без чая не можете, - улыбнулся он и уже без всякой теплоты в голосе добавил: - Индусы - тоже...

  Но чай в доме отыскался. К тому времени, когда его заварили и принесли в аккуратном фарфоровом чайничке, маркиза уже позавтракала и покинула гостиную. Лилиана вышла вслед за ней.

  Я налил себе чаю, а маркиз принял у старого слуги с сабельным шрамом на щеке увесистую деревянную шкатулку, откинул плотно пригнанную крышку и долго перебирал сигары. Определившись с выбором, он специальным ножом срезал кончик у одной из них и указал на хьюмидор.

  - Угощайтесь, Лев.

  - Благодарю, Джордж, - отказался я. - Не курю.

  - Составите мне компанию?

  - Непременно.

  Мы поднялись из-за стола и прошли на террасу, где стоял небольшой круглый столик на одной ножке с пепельницей и коробкой длинных спичек. Маркиз поставил на него чашечку с кофе и принялся раскуривать сигару. Пахнуло ароматным дымом, я сделал глоток чаю и посмотрел в сад.

  Вид с террасы открывался просто чудесный.

  - Семейный врач требует, чтобы я чаще находился на свежем воздухе и больше двигался, - сообщил Джордж, который вновь начал сутулиться, словно на завтраке от этого его удерживало присутствие супруги. - Две сигары в день, подумать только!

  Я кивнул, не став никак комментировать услышанное. Да это и не требовалось; маркиз ответа не ждал.

  - Не знаю даже, как вас благодарить за вчерашнее, - повернулся он ко мне. - Случись что-то с Лили, мы бы этого не пережили.

  - Моя заслуга невелика, - ответил я. - Так поступил бы каждый.

  - Не скажите, Лев, - покачал головой маркиз. - Я всякого за свою жизнь насмотрелся. Служил в Индии, а там жизнь не сахар. Никому нельзя доверять...

  - Вышли в отставку?

  - Вышел, - подтвердил Джордж. - Сам о ней попросил, если честно.

  - Из-за климата?

  - В том числе. У супруги начались проблемы со здоровьем, и врачи рекомендовали ей чистый горный воздух. Да еще этот переезд из Калькутты в Нью-Дели! Я ведь при генерал-губернаторе состоял, Лев. Куда он, туда и я. И скажу честно, под конец там черт-те что творилось. Чума, фансигары...

  - Фансигары?

  - Туги. Так их называют на юге.

  Я позволил себе скептическую улыбку.

  - Всегда казалось, что истории о душителях Кали раздувают газетчики.

  - Раздувают? - вскинулся задетый за живое маркиз. - Да в газеты и половины правды не попадает! Индусам нельзя доверять, нельзя верить никому из них! Каждый либо фансигар, либо вор и мошенник.

  - Вы не преувеличиваете?

  - Нисколько, - отрезал Джордж. - Несколько лет назад семью моего лучшего друга нашли задушенной. Убийц впустили слуги. Вот так.

  - Соболезную.

  - Раньше положение дел в Индии мало кого интересовало, - произнес маркиз, задумчиво глядя в сад. - Все с умным видом рассуждали об угрозе со стороны ацтеков, персов и египтян. Но это известные враги, а в Индии мы еще хлебнем лиха. Боюсь, без большой крови не обойдется. И ведь каждый второй отставник, возвращаясь в метрополию, привозит с собой слугу-индуса, а то и не одного! А кто знает, какие злодеяния у них на уме? Никто!

  Я пожал плечами.

  - Можете считать меня выжившим из ума стариком, - обиделся Джордж, - но я вижу людей насквозь. Не верите? Взять, к примеру, вас...

  - Лучше не стоит...

  - Бросьте, Лев! - рассмеялся маркиз. - Мне будет полезно немного размяться. Не часто выпадает случай тряхнуть стариной!

  Никаких предположений касательно собственной персоны мне выслушивать не хотелось по той простой причине, что некоторые из них могли оказаться недалеки от истины, но протестовать было не слишком разумно.

  Я отпил чаю и кивнул.

  - Давайте попробуем.

  - Вы служили или служите, - сходу высказал отец Лилианы первое предположение. - Армия или полиция? На моряка вы не похожи.

  Я подумал, чем грозит откровенный ответ, потом признал:

  - Служил в полиции. Раньше.

  - В яблочко! - с довольным видом рассмеялся маркиз, пыхнул сигарой и как-то враз потерял всякий интерес к этой игре. - Ну, остальное элементарно! Холосты, не бедствуете, много путешествуете. Возможно, от кого-то скрываетесь. Но на этом не настаиваю: у вас нет с собой оружия, нож не в счет, а экстравагантная прическа может объясняться не маскировкой, а веяньями современной моды, в коих я не ничего смыслю, или внутренней потребностью в эпатаже. Что скажете, Лев?

  - Удивительно!

  - Когда-то я поражал красоток россказнями о дедуктивном методе небезызвестного беллетриста, но сознаюсь честно: все просто появляется в голове само собой. Таков мой талант.

  - Весьма полезный талант, - признал я.

  - А вы? - прищурился Джордж. - Почему вы покинули службу?

  - Получил наследство.

  - Решили посмотреть мир?

  - Именно.

  - Чем планируете заниматься дальше?

  Я допил чай и неопределенно пожал плечами.

  - В поиске идей.

  Маркиза этот ответ вполне устроил, он только уточнил:

  - Могу быть вам чем-то полезен?

  - Если честно, - вздохнул я, - у меня дела в городе.

  - Распоряжусь заложить коляску, - пообещал Джордж, отложил окурок сигары на край пепельницы и шагнул с террасы в гостиную. - Проводи гостя в библиотеку, - попросил он слугу со шрамом на щеке.

  Старик вышел на балкон, затушил сигару и привычным движением спрятал окурок в карман ливреи.

  - Прошу, следуйте за мной, - с невозмутимым видом объявил он после этого.

  Я прогнал с лица понимающую улыбку и отправился следом.

   

  Библиотека в имении Монтегю оказалась не очень большой и весьма уютной. Все стены были заставлены книжными шкафами, в углу под торшером стоял заваленный газетами журнальный столик и пара удобных на вид кресел. Но убедиться в их удобстве я не успел - только прошелся, обозревая золоченые корешки солидных томов, и в библиотеку заглянула Лилиана, уже в новом платье и маленькой шляпке с паутинкой прозрачной вуали. В руках ее был сложенный солнечный зонтик.

  Она плотно прикрыла за собой дверь и с нескрываемым удивлением спросила:

  - Скажи на милость, что ты наплел отцу? Он решил, будто мы с тобой встречаемся!

  - Я просто был самим собой, - с достоинством ответил я. - Как ты и советовала.

  - Так даже лучше! - рассмеялась Лилиана. - Идем, я еду в город с тобой.

  - Не стоит беспокоиться.

  - Брось, Лео, у меня там дела.

  - Ну раз так, - пожал я плечами, - тогда пойдем.

  Лилиана взяла меня под руку, мы спустились вниз, будто самая настоящая пара, и уселись в уже стоявшую перед особняком коляску. Кучер на козлах выправкой походил на бывшего военного, да им, скорее всего, и являлся. Судя по густому южному загару, служил под командой маркиза еще в Индии. 

  Погода была солнечной; я надел темные очки, моя спутница раскрыла зонтик. Ехали молча. Нам обоим явно было о чем подумать, к тому же кучер легко мог расслышать каждое слово, а наши разговоры не предназначались для посторонних ушей.

  Теперь я прекрасно понимал заинтересованность Лилианы в сохранении тайны. Любой скандал забудется, и даже светские сплетни рано или поздно сойдут на нет, но отношения с родителями столь просто не восстановить. Маркиз индусов не любил и презирал, а тугов попросту ненавидел. Узнай он о танцах дочери во славу Кали, и удара не миновать. Так и до лишения наследства недалеко.

  Я поймал себя на том, что как-то слишком близко к сердцу воспринял проблемы Лилианы, раздраженно тряхнул головой и отвернулся, разглядывая окрестности.

  Имение было расположено на одном из холмов неподалеку от города. Поначалу дорога шла вдоль крутого обрыва, в густой зелени проглядывали крыши сельских домов. Но очень скоро коляска миновала железнодорожный мост и показалась окраина города. С возвышенности была видна дуга линии электрической конки, дальше над постройками возвышались белые стены амфитеатра, а меж отрогов гор виднелась синяя гладь озера.

  Неожиданно на коляску набежала тень; я задрал голову и увидел, как в небесной выси неторопливо плывет громада трансатлантического дирижабля.

  Но пожалеть о недавнем крушении собственного летательного аппарата я не успел: под гулкий гудок и стук колес нас обогнал пассажирский состав. За трубой паровоза протянулся длинный шлейф черного дыма, Лилиана закрыла нос надушенным платочком. Лошади раздраженно зафыркали и замотали мордами, и кучер зацокал языком, успокаивая животных.  

Я посмотрел на хронометр. На часах было без четверти одиннадцать.

  Полдня коту под хвост...

  Солнце заметно прогрело воздух, но на открытом пространстве зной не чувствовался, душно и жарко стало, лишь когда въехали в город. Сразу за линией электрической конки я попросил остановиться.

  - Стой! - скомандовала Лилиана кучеру и, к моему немалому удивлению, выбралась из коляски вслед за мной.

  Рука об руку мы зашагали по тротуару, коляска покатила следом на некотором удалении.

  - Можешь снять очки? - попросила вдруг Лилиана.

  Я исполнил просьбу и остановился.

  - Да?

  - Лео, - проникновенно заглянула мне в глаза Лилиана. - Я так тебя и не поблагодарила, а ведь ты меня спас. Это был какой-то кошмар!

  - Не стоит преувеличивать...

  - Преувеличивать?! - охнула она. - Этот газетчик преследовал меня целый месяц! Когда он попытался ворваться в гримерку, его перестали пускать в варьете. Наверное, подкупил кого-то, чтобы узнать, когда я буду уезжать. Не вмешайся ты, я бы пропала. Спасибо!

  Я вежливо улыбнулся, но на языке так и вертелся вопрос, какого черта приличная девушка вообще делает в варьете. Спрашивать не стал. Не мое дело.

  - Пообедаешь со мной? - предложила Лилиана. - Это самое малое, что я могу для тебя сделать!

  Мои мысли были заняты совсем другим, поэтому я бездумно кивнул, сразу передумал и решил отказаться, но было уже поздно.

  - Отлично! - затараторила Лилиана. - Ресторан "Старина Джеймс", это в самом центре, на площади Максвелла. Ровно в два. Не опаздывай. - И она, дробно стуча по брусчатке каблучками, убежала к коляске.

  Экипаж отъехал, а я замер на месте.

  А впрочем, какая разница? Обещание - это не ярмо на шее. К тому же, учитывая мое финансовое состояние, обед за чужой счет был не такой уж плохой идеей.

  При мысли о деньгах я машинально сунул пальцы в жилетный кармашек и с изумлением выудил из него три свернутые десятки, новенькие с идущими подряд номерами.

  Тридцать франков! Откуда?! Я ведь точно не брал взятку у фотографа и не обшаривал его карманы, лишив сознания.

  Убрав деньги обратно, я поднес пальцы к лицу и ощутил острый запах типографской краски. И сразу из черного провала забытья всплыл очередной кусочек мозаики.

  

  - Гони! - приказал я извозчику, сев рядом.

  До полусмерти перепуганный мужичок повиновался и тряхнул поводьями. Экипаж вывернул из переулка и помчался прочь, трясясь и содрогаясь на неровной брусчатке.

  Я не спросил, куда мы едем, мне это было неинтересно. Вновь накатило головокружение, от тряски начало тошнить. Запахи неожиданно обострись, и я почуял аромат свежей типографской краски, коим имеют обыкновение благоухать новенькие ассигнации.

  Не отдавая отчет в собственных действиях, я сунул руку в карман кучера и вытащил на свет три хрустящие десятки.

  Тридцать франков, совсем как обещал фотограф.

  Извозчик уставился на меня взглядом затравленного зверя, и этот всполох ужаса в один миг осветил самые потаенные закутки его души. Газетчик подкупил кучера, вот тот и не делал никаких попыток тронуться с места...

  Одной рукой я перехватил поводья, другой спихнул мужичка с козел. Он вскрикнул, кувыркнулся и растворился в ночной мгле. А я несколько раз стукнул локтем в стенку экипажа и крикнул:

  - Эгей, барышня! Куда едем?!

 

<- Вернуться // Читать дальше ->

 


Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Купить и скачать книгу в магазине Автора в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Купить и скачать электронный текст на Литрес
Cкачать и слушать аудиокнигу "Падший"

 

 

Поводырь мёртвых

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио

Купить: Author.Today

 

Павел Корнев. Ритуалист Рутинёр

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио