Авторизация



 

 

 

Лед. Глава 5

Читать книгу Павла Корнева "Лёд" в редакции 2014 года


Купить у автора и скачать текст в редакции 2014 года в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Купить электронный текст на Литрес
Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Скачать и слушать аудиокнигу: магазин Андрея Круза, Литрес

 

Глава 5

  

   Долгий и здоровый сон - великая вещь!

   Проснувшись утром, я какое-то время просто лежал, пялясь в потолок и ни о чем особо не думая. Замечательное утро. Ничего не болит и самое главное - от вчерашней меланхолии не осталось и следа. Пусть денек и предстоит не из лёгких, зато сегодня появится возможность запустить руку в закрома Патруля, а завтра на рассвете меня в Форте уже не будет.

   И прощай Дрон и остальные выродки, желающие заполучить мой скальп!

   Правда, кардинально две недели рейда ничего не изменят, но мало ли что за это время произойдёт? Как говорится, либо шах умрет, либо ишак сдохнет. Будет время подумать, стоит ли вообще возвращаться.

   Хотя нет, после рейда в Форт заскочить придётся в любом случае: за дезертирами у нас охотятся точно так же, как за разбойниками и бандитами.

   Но это всё когда ещё будет! Не стоит забивать голову проблемами, которые возникнут только через две недели, до них ещё дожить надо.

   Я потянулся всем телом и охнул, когда свело шею. Достал из коробки с бритвенными принадлежностями небольшое зеркальце, посмотрелся - горло расчертила сине-багровая полоса. След удавки. Ничего страшного, но кожу саднило.

   Вчерашний день всё же сумел напомнить о себе.

   Ладно, пройдёт. Не помню кто, кажется, Гамлет, не шекспировский, а наш, однажды с похмелья заявил: "Если у тебя ничего не болит, проверь, не заколочена ли крышка гроба, в котором ты лежишь?". Фразу эту, понятное дело, он у кого-то стырил, но мысль верная на все сто.

   Стук в дверь заставил меня отложить зеркальце и нервно схватиться за нож.

   Кого ещё нелёгкая принесла?! Никому из постояльцев пинать мою дверь ногами наглости не хватит, а у Гадеса есть более эффектные способы уведомить о своем желании попасть внутрь.

   - Лёд! Просыпайся - замёрзнешь! - Голос вне всякого сомнения, принадлежал Денису. И как только внутрь пролез?

   Я чертыхнулся, переложил нож в левую руку и приоткрыл дверь. Точно, Денис.

   - Чего, Селин, дверь пинаешь? - поинтересовался я, запуская его внутрь.

   - Думал, спишь ещё. - Денис стянул синюю вязаную шапочку с вышитой красными нитками надписью "Hockey" и вытер ей вспотевший лоб. - На улице теплынь, почти как летом. Запарился, пока до тебя шёл.

   - Я и спал, - пробурчал я, отложил нож на коробку с консервами, натянул джинсы и поднял с пола рубаху. Застегивая пуговицы, покосился на шапочку Дениса. Нет, всё верно: "Hockey". Где он только "носок" этот откопал? Собиратель раритетов, блин. - Ты как внутрь попал?

   - Как, как... Всё тебе расскажи, - усмехнулся Денис, сунул шапку в карман и расстегнул полушубок. - Неплохо у тебя, тесно только. Как устроился?

   - В карты месяц проживания у одного чудика выиграл. Понравилось, за следующий месяц уже сам заплатил, так и прижился. - На дне трёхлитровой банки ещё плескалась вода, и я допил её одним глотком, пролив немного за воротник.

   Брр, холодно.

   - Пошли уже, нам ещё перекусить надо успеть, а встреча в одиннадцать.

   Я кивнул и начал надевать поверх рубахи нагрудник. На свитер-то он с трудом налезает.

   Денис выразительно хмыкнул и отвернулся.

   Хмыкай, хмыкай, а мне эта штукенция вчера жизнь спасла. От ножа никакой амулет не защитит. Жаль в рейд нагрудник не взять - больно неудобно в нём по сугробам ползать, да и тяжеловат.

   Натянув поверх свитер, я спросил:

   - А сейчас сколько, кстати?

   Денис вытащил из кармана электронные часы, взглянул на них сообщил:

   - Половина десятого.

   Судя по едва уловимому колебанию магической энергии, начинка внутри пластикового корпуса была непростая: о часах, работавших не от батареек, а от запитанных энергией кристаллов, слышать слышал, но в руках держать не доводилось. Надо будет попросить посмотреть.

   - Времени море, - зевнул я, достал ботинки и едва удержался от мата.

   Да что ж такое! Забыл вчера снег вытряхнуть, они за ночь и не просохли!

   В мокрых идти нельзя - с простудой в рейде делать нечего. Придётся валенки надевать.

   - Запаришься ты в ней. Там на солнце всё тает, - остановил меня Денис, когда я снял с крючка фуфайку.

   - Думаешь, не будет в куртке холодно?

   - Не должно. Было бы время домой заскочить, тоже что-нибудь полегче надел бы.

   Я повесил фуфайку обратно и, вытащив из её рукава шарф и шапку, достал куртку. Кожаный чехол с ножом приладил на поясе, оставшиеся от прошлого жалования пять сотенных бумажек сунул задний в карман джинсов.

   Что ещё пригодиться может?

   Немного поколебавшись, прихватил кастет и решил больше ничего не брать. Не на войну идём, в самом деле.

   - Ты чего? - в удивлении уставился я на неожиданно расхохотавшегося Дениса.

   - Вид у тебя! В цирковое без базара примут.

   - Пошёл ты! - только и огрызнулся в ответ.

   Вид, действительно, дурацкий: короткая кожаная куртка, джинсы и огромные серые валенки. Но лучше так, чем в сырых ботинках ноги застудить. И пусть только кто-нибудь попробует приколоться.

   Захлопнув дверь, я догнал Дениса, и мы поднялись из подвала на крыльцо морга.

   На улице и в самом деле оказалось тепло. Удивительно даже. Погода для зимнего времени редкая: ни облаков на небе, ни холодного ветра, ещё и оттепель. Время от времени с выросших на карнизе сосулек срывались капли, миг спустя они звонко ударялись о наледь внизу и разлетались на мелкие брызги.

   Давненько я капели не слышал; с мая, пожалуй. Хорошо хоть валенки резиной подшиты, а то бы ещё и их промочил.

   - Куда завтракать пойдём?

   - В пельменную. Оттуда до места пара минут ходу.

   - В "Пельмень", так в "Пельмень". Только я на нулях, с тебя червонец аванса.

   Пельменная была далеко не самой дешёвой закусочной в Форте, и кормили там очень даже неплохо. Я бы, наверное, несмотря на недружелюбные цены, в неё даже чаще наведывался, только идти далеко. Проще в "Берлогу" заскочить. Было проще...

   - Забей, я угощаю, - отмахнулся Денис, перепрыгнул через кучу подтаявшего снега на обочине и с трудом удержал равновесие, поскользнувшись на раскатанной дороге.

   Эх, хорошо сегодня на улице! Благодать просто!

   Тепло, солнышко светит. Редкие птицы оживились и чего-то даже пытаются щебетать. Сейчас, на самом деле, куда лучше, чем когда в начале мая приходит короткий летний сезон. Тогда только держись. Подтаявший снег пластами съезжает с покатых крыш, метровые сосульки срываются с карнизов, а дороги превращаются в жуткую кашу из грязи и ледяного крошева, заправленную стылой водой. И ко всему прочему - вытаявшие сигаретные пачки, пустые бутылки, использованные презервативы, мятые консервные банки и прочий мусор, цельный год копившийся в сугробах.

   А уже в сентябре в Приграничье вновь воцаряются снег и холод. Слабое летнее тепло даже не успевает выгнать стужу, накопившуюся за долгую зиму. Из меня, по крайней мере, не успевает.

  

    До пельменной добирались без всякой спешки.

   К чему торопиться-то? Время в запасе есть, а растянуться на подтаявшей дороге или соскользнуть в заполненную водой колею ничего не стоит. Наледь же сегодня ничуть не мягче, чем обычно; расшибиться можно запросто, тем более, легонькая курточка при падении удар нисколько не смягчит.

   Вот и попадавшийся навстречу народ тоже никуда не спешил. И это правильно: наслаждаться нежданно-негаданно нагрянувшим теплом следует без всякой суеты, со смаком вдыхая не морозящий больше ноздри воздух. Ну, а подневольные бедолаги пусть воздушные ванны по месту работы принимают.

   Первым спустившись по обледенелой лестнице в полуподвальное помещение, Денис распахнул дверь и запустил меня в "Пельмень". На входе я предусмотрительно задержал дыхание, и густая смесь запахов тушеной капусты, жареного мяса, свежей выпечки и гари с кухни ударила в нос не в полную силу. Помню, как-то с голодухи чуть так слюной не подавился.

   В длинном полутёмном зале, кое-как освещённом лишь проникавшими сквозь грязные стекла солнечными лучами, сидела компания из пяти человек. Полностью завалив одну из лавок верхней одеждой, они передвинули пару столов к камину и разместились у огня.

   Удачно зашли: те, кто может себе позволить здесь позавтракать, уже ушли, а обеденное время ещё не наступило.

   Денис подошёл к столику у окна, до середины засыпанного снегом, кинул полушубок на скамью и плюхнулся на стул. Я сел напротив, но куртку снимать не стал. Не жарко.

   - Что будете заказывать? - тут же подошла к нам симпатичная официантка. Фигурка очень даже ничего. Есть за что подержаться.

   - Холодно тут у вас. На улице и то теплее, - улыбнулся Денис. Не дождавшись ответной улыбки, он вздохнул и спросил: - Что есть?

   - Пельмени, вареники с картошкой, капустой, макароны по-флотски, пирог с рыбой, жаркое из дичи... - затараторила девушка.

   - А полегче что-нибудь? - прервал Селин её на жарком.

   Я был с ним полностью согласен: во-первых, дичь, как её ни готовь, обычно жёсткая до невозможности, а во-вторых, не стоит сейчас набивать пузо - неизвестно ещё как дело повернётся.

   - Рассольник, куриный суп с лапшой, тройная уха, яичница...

   - Мне куриный суп, пару кусков хлеба и компот, - объявил я и почесал заросшую щетиной щеку. Надо бы побриться. Да и подстричься не помешает, а то оброс, как не знаю кто. Раньше здесь подрабатывал цирюльник, было очень удобно: забежал перекусить, заодно от щетины избавился. - Парикмахер у себя?

   - У себя. Хлеб белый или чёрный?

   - Белый.

   - Вы что будете? - повернулась официантка к Денису.

   - Яичницу, суп куриный и компот. Хлеб не надо.

   - Одна яичница, два куриных супа, два компота и белый хлеб, - повторила девушка и направилась на кухню. Денис проводил её долгим, задумчивым взглядом. Спорю на что угодно - смотрел он на покачивающийся зад, туго обтянутый синим платьем. Тоже развлечение.

   - Пока время есть, обкорнаюсь, - предупредил я приятеля и отправился в закуток парикмахера. Отодвинул в сторону толстую занавесь, заглянул внутрь маленькой комнаты и на всякий случай уточнил:

   - Можно?

   Фух, ну и жарища здесь! До того натопили, что буржуйка почти докрасна раскалилась.

   - Проходи, - разрешила незнакомая тётка лет сорока и отложила на столик с зеркалом потрёпанную книжку в мягкой обложке. - Как стричь?

   - Под расческу и ещё побрейте, пожалуйста.

   Я убрал куртку на табуретку и уселся в кресло. Парикмахерша накинула полотенце, заткнула его края за ворот свитера, и у меня вырвался невольный вздох.

   Больно, блин!

   О самой стрижке ничего плохого сказать не могу; из-за мерного щёлканья ножниц клонило в сон и только редкие команды "голову поверни", "голову наклони" и "сиди ровно" не давали задремать.

   После я проследил, как женщина тщательно смела с пола состриженные волосы, завернула в какой-то кулек и швырнула его в огонь, плотно прикрыв дверцу печи, прежде чем по комнате успел распространиться запах горелых волос. Своеобразная защита от дураков: порчу навести много ума не надо, а вот раздобыть волосы или обрезки ногтей жертвы под силу не всякому.

   - Сколько с меня? - поинтересовался я, проведя ладонью по коротко-обстриженной голове.

   - Двадцать копеек золотом, - объявила тётка, поставила веник с совком в угол и вытерла руки о передник.

   Я молча кинул на стол к зеркалу двести рублей и подхватил с табуретки куртку. Не дорого, так что пока Шурик Ермолов, стригший своей машинкой весь отряд, в Форт не вернётся, можно будет сюда захаживать.

   На всё про всё ушло минут десять, поэтому, когда вернулся в зал, Денис ещё только доедал яичницу, а от моей тарелки поднимался густой пар. Я накинул куртку на плечи, завязал рукава на груди и помешал ложкой суп.

   - Голова мёрзнуть будет, - усмехнулся Денис и, отодвинув пустую тарелку, взялся за компот.

   - Зато не будет потеть, - парировал я, зачерпнул похлёбку и подул на ложку. - Вы у Тимура долго зависали?

   - Я часа в два свинтил. Гамлет с Вороном, - Денис усмехнулся, - только-только во вкус входить начали. Ты сам-то как?

   - Не очень. На следующий день чуть не сдох, - скорчил гримасу я и взял хлеб.

   - Бывает.

   Помню, в детстве говорили: еда хорошо усваивается, если есть не торопясь и тщательно пережёвывая. У нас в Патруле всё по-другому. Правильно съеденная пища - быстро съеденная пища. Не съеденная даже, а схарченная. Наслаждаться вкусом каждого кусочка могут лишь те, кто уверен, что в ближайшее время никто не выдернет их из-за стола, а патрульным о таком приходится лишь мечтать.

   И, пусть я прекрасно осознавал, что меня не пошлют прямо сейчас проверять окрестности, и ни бандитов, ни хищных тварей тоже опасаться не стоит, но привычка есть привычка: моя тарелка опустела, когда Денис ещё только доедал лапшу.

   - Вкусный суп... был. - Я допил компот и спросил: - Какой план действий?

   Тут хлопнула входная дверь, и в зал прошёл уличный торговец с лотком, в сложенном состоянии походившим на мольберт художника. Мужик задвинул пухлую сумку под стул и уселся за дальний стол, настороженно косясь на разгулявшуюся компанию у камина.

   Селин смерил его внимательным взглядом, откинулся на спинку стула и принялся лениво теребить ботинком загнувшийся на стыке двух полос линолеум.

   - Там видно будет, - наконец заявил он. - Ты не суетись особо. Я попробую с ним по-хорошему договориться. Не получится, сам рога обломаю.

   - Я тогда зачем нужен?

   - А если он не один будет? Не должен, конечно, но шибко нагло себя ведёт, сучонок.

   - Понял. - Я выловил сморщенный абрикос и, обсосав косточку, выплюнул её обратно в стакан.

   - Вот и замечательно. Главное, чтобы этот поганец дома был.

   - Это точно. Завтра с утра в рейд ухожу. - Вытащенная вслед за абрикосом груша оказалась кислой, и я отставил стакан к тарелке.

   - Мы договаривались, но мало ли... - пожал плечами Денис и удивился: - Подожди. Ты ж только позавчера вернулся?

   - Опять загоняют. Снежных людей караулить. - Я встал из-за стола и натянул куртку. - Платить-то не будем, что ли?

   - Уже, - пояснил Денис, взглянул на часы и хмыкнул: - Повезло тебе, ничего не скажешь. Ладно, тогда придётся Леню сегодня выцеплять. Пойдём, а то уже половина одиннадцатого.

   - Встреча ж на одиннадцать назначена? - спросил я, когда мы вышли на улицу.

   Шапка в руке, голову обдувают лёгкие дуновения ветерка. Ощущения приятные, но радости на душе что-то не особо прибавилось. Надену-ка шапку, пока мозги не застудил, - сегодня тепло, но меру знать надо. Это пусть Гамлет форсит...

   - Договорился я на одиннадцать, поэтому зайти надо пораньше. На всякий случай. Сам знаешь, случаи бывают всякими...

  

   Дворами мы прошли к неухоженному двухэтажному домику, стоявшему посреди пустыря. Выглядело строение, надо сказать, на редкость неприглядно. Деревянная дверь единственного подъезда свисала на одной петле и была готова оторваться в любой момент. Штукатурка пошла буграми и частично осыпалась, обнажив серый шлакоблок, а под окнами скопились целые кучи мусора.

   Но с другой стороны, если есть мусор, - значит, живут люди. У заброшенных домов гораздо чище. Да и разбитых окон здесь немного: выломанными рамами щерились только два оконных проёма на втором этаже. Покатую крышу покрывал новый шифер.

   В подъезде оказалось ничуть не лучше, чем снаружи. Все стены в похабных рисунках и нецензурных пожеланиях в адрес то ли жильцов, то ли просто знакомых местных живописцев. Перед погнутой и намертво заклинившей металлической дверью в подвал неоднократно разводили костер, углями из которого, похоже, и было сделано большинство надписей. Ещё и мочой воняет.

   Перепрыгнув через стеклянное крошево разбитых бутылок на ступеньках, я обогнул застывшую лужу на площадке первого этажа и вслед за Денисом начал подниматься по лестнице. На втором этаже Селин свернул налево и несколько раз пнул первую с противоположной стороны дверь.

   На всякий случай я прошёлся по коридору и, как и предполагал, вскоре наткнулся на пустой дверной проём квартиры с выбитыми окнами. На всякий случай заглянул внутрь, затем вернулся к Денису и прислонился к стене. Парень ещё пару раз саданул тяжёлым ботинком по двери, отозвавшейся глухим треском, и рявкнул.

   - Лёня, открывай!

   - Иду, да иду уже! - послышалось изнутри, после раздалось стариковское шарканье шагов и скрип щеколды.

   Стоило только лязгнуть запору, Денис резко подался вперёд и вломился в квартиру. Я тоже в коридоре задерживаться не стал, ещё и засов за собой задвинул. Так оно спокойней.

   Оттесненный нами к входу в ванную комнату хозяин квартиры молча моргал и, похоже, никак не мог сообразить, что именно произошло.

   И немудрено: вид у него был - краше в гроб кладут!

   Под глазами темнели синие отеки, кожа вся скукожилась и набухла, левое ухо оказалось обморожено, а похожее на лисью мордочку вытянутое лицо покрывали мелкие белые точки гнойничков. Белесые волосы были жиденькие и засаленные; первое от природы, второе личное достижение грязнули. На левой кисти я приметил ещё одно пятно обмороженной кожи.

   - Здорово, Лёня. Хреново выглядишь. - Денис заглянул в комнату и едва заметно качнул мне головой.

   То, что в кухне никого нет, я видел и сам, а потому сунул руки в карманы и сместился немного вбок, так чтобы парень оказался между нами. Тот не обратил на этот маневр никакого внимания, просто стоял и смотрел на нас, как баран на новые ворота. Потом вдруг оскалился:

   - Чё так рано?

   Заторможенный какой-то товарищ. Обдолбился или по жизни неторопливый?

   - Да так, мимо проходил. Чего, думаю, лишние полчаса терять, - улыбнулся Селин.

   - Ну, зашёл. Теперь можешь дальше идти гулять. - Ответная улыбка скорее напоминала оскал.

   Да у него ещё и с зубами проблемы! И даже не о цвете речь, просто хорошо, если их два десятка наберется. Десны воспалены и опухли; как бы он и оставшихся зубов в скором времени не лишился.

   - Давай мою долю и пойду.

   - Какую ещё ТВОЮ долю? - прошипел Лёня.

   - Мою долю за мою схему, - медленно, почти по слогам произнёс Денис. Улыбка с его лица исчезла без следа. Похоже, проявления столь открытой неприязни он не ожидал.

   - За твою схему?! Совсем шизанулся?! Я всё сделал, я! Пока ты в тепле сидел, я свою жопу морозил. Мои зубы от серого инея покрошились, а не твои! И ты после этого свистишь о какой-то там схеме? Вали отсюда! Вали! Понял, мудак?! - взорвался обмороженный.

   Нет, он не обмороженный, он отмороженный, если себе такое позволяет!

   Тут брызгавший слюной Лёня окончательно разошёлся и толкнул Дениса в грудь. Селин промолчал и лишь качнулся с носков на пятки и обратно. Обмороженного скрутил приступ надсадного кашля; он согнулся в три погибели, но сразу выпрямился и, одёрнув заправленную в спортивное трико футболку, засунул большие пальцы за резинку пояса.

   - Ты, вообще, на хрена этого урода с собой приволок? Один засса...

   Я сделал шаг вперёд и врезал хозяину квартиры чуть выше виска. Тот рухнул в ванную комнаты и со всего размаху приложился головой о кафельный пол.

   - Заче-е-е-м? - с досадой протянул Денис. - Выпустил бы пар, сам всё отдал...

   Ничего не ответив, я снял с пальцев кастет, присел на корточки и потянул к себе правое запястье валявшегося в отключке парня. Вытащил испещрённую сыпью ладонь из кармана трико, и на пол вывалился тонкий костяной стержень - плохо экранированный амулет, излучение которого уловил, когда Лёня расстегнул молнию замка.

   "Щелчок" формировал направленное силовое поле, которым можно было с расстояния в несколько метров превратить человека в кусок мяса, нашпигованный обломками костей.

   - Твою мать! - вырвалось у Дениса, когда он увидел костяшку.

   Да уж, дела! Когда твой партнёр не отдаёт долю - это одно, но когда при этом он готов вышибить тебе мозги - это уже совсем другой расклад.

   - А со мной он что собирался делать? - хмыкнул я, поднимая амулет. - Напугать прыщами своими до смерти?!

   Кость оказалась заполнена магической энергией "по самое не могу", но в силу дешевизны конструкции контроль её расхода предусмотрен не был. Проще говоря, при срабатывании весь заряд высвобождался за один раз. Так что Лёня смог бы размазать по стене либо меня, либо Дениса, но никак не обоих сразу.

   Не ожидал, что партнёр кого-нибудь с собой приведёт? Идиот.

   Я покрутил костяной стерженёк меж пальцев и кинул его в умывальник. За ношение несертифицированного амулета ничего хорошего не светило, а фонил "Щелчок" так, что любой колдун-недоучка его метров с десяти точно учует.

   - Вот крысёныш! - выругался Денис, с размаху приложился тяжёлым ботинком по рёбрам хозяина квартиры и нахмурился: - Собирался товар мимо меня толкнуть? Хрена! Теперь из принципа ничего не оставлю. Пусть лапу сосет, убогий.

   Селин сноровисто обшарил карманы непутёвого партнёра и начал обыск жилой комнаты, особенно при этом не церемонясь: вывернул ящики комода, сдёрнул в угол комнаты половик и принялся простукивать деревянный пол.

   - Лёд, а как ты "Щелчок" почуял? Колдун, что ли? - спросил Денис, вспарывая финкой матрац.

   - Да какой там колдун! Так, чувствую кое-что, - ответил я и прошёл на кухню. Кроме кухонного стола и покосившейся проржавевшей раковины, другой мебели там не оказалось.

   Если товар спрятан в квартире, Денис его найдёт - подходящих на роль тайника мест тут немного. Только стоит ли при этом присутствовать? Представления не имею, из-за чего весь сыр-бор, но оно и к лучшему. Меньше знаешь, крепче спишь.

   Напоследок я отодвинул занавеску и выглянул в окно. Ничего интересного, только на карнизе птичья кормушка. Лёня-то у нас, получается, орнитолог. Птичий друг, бля...

   - Эй, Денис, - окликнул я приятеля, - пойду в подъезде осмотрюсь. Присмотри за Лёней.

   - Ага, иди, - отозвался Денис, убрал нож и отправился на кухню.

   - И дверь закрой.

   Шагнув за порог, я дождался лязга задвижки и направился в конец коридора. Но оконный проём там заделали неокрашенным листом фанеры, и выглянуть на улицу не получилось. Пришлось тащиться к выбитому окну на другой стороне.

   Блин, долго ещё Денис возиться будет? Уже замерзать начал. На улице и то теплее.

   Минуя лестничную клетку, я отопнул в сторону попавшуюся под ногу пустую бутылку, та, звеня по ступенькам, укатилась вниз, врезалась в стену и разлетелась вдребезги. Вынырнувшие с первого этажа парни озадаченно глянули себе под ноги, потом уставились на меня.

   Они - на меня, я - на них.

   Один худощавый - в длинном, до пят, кожаном плаще и чёрных очках-консервах - щеголял свежевыбритой лысиной. За исключением бритой макушки и блеснувшего золотом зуба, вид у него был вполне интеллигентный. Другой оказался пониже и более крепко сбитый. Тоже без шапки, под расстегнутой замшевой курткой только чёрная рубашка и золотая цепь с массивным серебряным крестом. Этого с интеллигентом уже не спутать: физиономия кирпичом явно бандитская, даром что усы отпустил.

   Я не придал их появлению особого значения - мало ли кто ещё в доме живет? - и метнулся прочь, лишь после того как бритый вытащил из кармана пальто пистолет.

   Тотчас громыхнул выстрел, пуля угодила в стену за спиной, во все стороны брызнули сколы синей краски.

   За что, блин?! За бутылку?!

   - Живым! - рявкнул крепыш.

   Тут же грохнул новый выстрел; метил бандит по ногам, но пуля лишь прошила пятку валенка, а в следующий миг я уже влетел в заброшенную квартиру. На ходу сдёрнул с себя куртку, перебежал в жилую комнату и встал сбоку от дверного проёма так, чтобы не заметили из коридора.

   В левой куртка, в правой нож. В голове - паника.

   Встрял, встрял, встрял!

   Встрял, блин!

   На пальбу никто из жильцов не отреагирует, вся надежда на Дениса, а мало ли как он себя поведёт...

   Так, успокойся! Глядишь, выкрутишься ещё! В длинном плаще по ступенькам скакать не в масть, бритый наверняка отстанет...

   И точно - первым в комнату заскочил здоровяк. Набросив на него скомканную куртку, я ткнул ножом чуть ниже серебряного креста, точнее - ткнуть попытался. Парень стремительно отпрянул, сорвал с головы куртку, и прежде чем мне удалось среагировать, подался обратно.

   Резкий удар в челюсть отозвался ослепительной вспышкой боли, рот наполнился кровью, но я всё же устоял на ногах и даже попытался разорвать дистанцию. Мгновенно оказавшись рядом, крепыш ударил вновь, на этот раз его кулак угодил в скулу, да так что из глаз брызнули искры. Вдобавок боксёр провёл крюк правой, и удар в солнечное сплетение запросто мог выбить дух, не придись он аккурат в металлическую пластину нагрудника.

   Парень досадливо тряхнул отбитой рукой, я воспользовался этой заминкой и полосонул его ножом по животу, но вновь промахнулся!

   Лезвие лишь чиркнуло по замшевой куртке успевшего отпрянуть боксёра, не причинив ему никакого вреда. И тут в дверном проёме возник бритый.

   - Лёха, в сторону! - крикнул он подельнику.

   Я попытался укрыться за отскочившим Лёхой, но грохнул выстрел, и в левое плечо будто раскалённый штырь со всего маху вонзили. Резкая вспышка боли пронзила с ног до головы; я по стенке сполз на пол, и боксёр, вальяжно шаркнув ногой, отопнул выроненный мной нож.

   Всё, хана. Сейчас убивать будут...

   Но нет - здоровяк лишь осмотрел рассеченную куртку, покачал головой и отошёл к окну.

   - Ты смотри, эта подла мне кожанку порезала! - возмутился боксёр, усаживаясь на подоконник.

   - Косяк, - отозвался бритый. Он опустил пистолет стволом вниз, но при этом от двери не отошёл, да ещё на всякий случай придавил нож сапогом.

   Осторожный, зараза.

   Скрипнув зубами, я зажал рану, но из-под пальцев как и прежде продолжала сочиться кровь. А жгут наложить, так понимаю, мне никто не даст. Если только на шею...

   За что, блин? Чего привязались-то?!

   Онемение жидким огнём стекало вниз по руке до самых кончиков пальцев, голова кружилась, и вовсе не сразу удалось сконцентрироваться и начать проговаривать про себя мантру - одно из простеньких заклинаний, способных повысить болевой порог.

   - Ну что, Дениска, допрыгался? - усмехнулся вдруг Лёха, отвернулся от окна и снисходительно глянул на меня сверху вниз. - В общем, так: хочешь спокойно сдохнуть, выкладывай, кто на брюлики наколку дал. - Парень пригладил бородку и предупредил: - И не надо фуфло гнать и втирать, будто не въезжаешь о чем базар. Вкурил?

   Дениска?! Они меня с Денисом спутали?!

   Неужто специально к одиннадцати подошли, чтоб его застать?

   Очень на то похоже, но о каких бриллиантах разговор? Что за гонево?

   - В молчанку играть вздумал? Ну смотри, я по-хорошему разбежаться предлагал, - угрожающе заявил Лёха и спрыгнул с подоконника. - Пью, перо, - потребовал он у бритого, протянув руку с мясистой ладонью, изукрашенной синей татуировкой.

   - Вот теперь, фраер, ты в натуре попал! - блеснул Пью золотой фиксой, и вдруг в его затылок словно невидимый таран ударил.

   Обрывки скальпа, осколки черепа, брызги крови и мозгов разлетелись на всю комнату, и обезглавленное тело как подрубленное рухнуло под ноги Лёхе. Тот на миг просто остолбенел, разглядывая то ли мёртвого приятеля, то ли свои изгаженные ботинки и спортивные штаны.

   - Жизнь полна неожиданностей? - подколол его Денис, демонстративно стряхивая с ладони оставшуюся от использованного "Щелчка" костяную пыль.

   Но Лёха оказался крепким орешком; одним прыжком он перемахнул распростёртое на полу тело подельника и сходу попытался провести в голову Селина боксёрскую "двойку".

   Левой-правой, раз-два!

   Денис ушёл от ударов в сторону, и стремительным замахом выкинул из-за спины правую руку. Блеснул в полумраке клинок финки, резанул боксёра по запястью и сразу, продолжая одно слитное движение, Селин направил нож вверх, метя в шею.

   Лёха отпрыгнул назад, я перевалился набок, собираясь поставить ему подножку, но помощь Денису не понадобилась. Он перешёл в контратаку, а когда пропустивший несколько уколов боксёр оступился и упал на одно колено, спокойно зашёл к нему за спину и по самую рукоять загнал финку в крупный кадык. Ртом у парня хлынула кровь, он повалился вперёд и безжизненно замер на запорошенном снегом полу.

   Блин, а я-то думал, у меня реакция хорошая! Похоже, просто серьёзные противники не попадались...

   - Ты как? - спросил Денис, вытирая клинок о замшевую куртку.

   - Хреново, - сознался я. - Похоже, кость раздробило.

   Мантра помогла, и боль почти стихла, но рука висела как плеть. Если б не заклинание, давно без сознания валялся, а так ничего, даже разговариваю. Вот только надолго мантры не хватит, а продлить действие никак не получится: готовить её требовалось загодя, да и процедура эта была не из приятных. Даже не знаю, хватит ли решимости заняться теперь восстановлением, ведь чары держались тем дольше, чем больше боли вытерпишь, проговаривая определённые фразы. Порезы бритвой, самобичевание, прижигание сигаретами - вариантов тьма, некоторые оригиналы даже сами себе иголки под ногти загоняли. Я такого фанатизма не одобрял и просто держал руку над пламенем свечи. Тоже не сахар, но, по крайней мере, до ожогов дело не доходило.

   - Не дёргайся, - попросил Денис и присел рядом. Он распорол свитер, а потом и рубашку, внимательно осмотрел рану и, перетянув плечо обрывком рукава, вздохнул: - Выходного отверстия нет. Получается, пуля в кости застряла.

   - Твою мать... - выдохнул я, вытянул ноги и посмотрел на повязку, сквозь которую медленно просачивалась кровь. - До Госпиталя не доползу. Скоро снова скрутит.

   - Колдануть не можешь?

   - Нет, пустой совсем.

   Я имел в виду, что не располагаю заранее заготовленными заклинаниями, но Денис понял немного по-другому.

   - Почти не начатый карат есть. Сгодится?

   - Давай! - согласился я без лишних колебаний.

   В Приграничье каратами мерили не столько драгоценные камни, сколько магическую энергию, закачанную в них. Стандартный карат - заряд, помещающийся в алмазе без внутренних изъянов весом ровно в один карат, - это вовсе не мало; пусть у меня и нет готовых заклинаний, но с такой прорвой энергии что-нибудь придумаю.

   Денис достал из кармана часы, ногтем сдвинул боковую пластинку и вытряс на ладонь маленький камешек.

   Надо же - алмаз! Странно, для часов и кварца хватило бы. Но - неважно...

   Крепко стиснув необработанный мутный камень, я попытался почувствовать скрытую в нём энергию, но перестарался, и та выплеснулась наружу. Выплеснулась - и начала буквально просачиваться сквозь пальцы. Алмаз стремительно пустел, поэтому пытаться исцелить рану я не стал, лишь попробовал остановить кровотечение. В результате рука окончательно потеряла чувствительность, и ранение напоминало о себе лишь острым покалыванием в кончиках пальцев. А когда из кристалла потекли последние капли силы, пулевое отверстие окончательно затянулось, и кровь перестала сочиться через перетянувшую плечо повязку.

   Я несколько раз глубоко вздохнул, повертел в пальцах кусочек графита и выкинул его на пол.

   - Руки кривые у того, кто камень заправлял. Кирдык алмазу, цепная реакция пошла.

   - Да и леший с ним, - отмахнулся Денис, с озадаченным видом разглядывая мертвецов. - Понять бы, это кто такие...

   - Тот, что без головы Пью. Второго, вроде, Лёхой зовут. Звали...

   Селин озадаченно уставился на меня и переспросил:

   - Как ты сказал?!

   - Лёха и Пью, - повторил я. - А что?

   Денис ничего не ответил, опустился к обезглавленному трупу и вывернул его ладонь тыльной стороной к себе. На ней - цифра "семь" с крылышками по бокам.

   Мне враз поплохело, будто под дых со всего маху получил. Подобные татуировки набивали себе члены Семёры - банды, второй в Форте по влиянию после полукриминального Цеха. В отличие от большинства цеховиков, участники этой ОПГ прочно стояли по ту сторону закона, и даже дружинники, возникни вдруг у них такое странное желание, окажутся не в состоянии предотвратить расправу над людьми, повинными в смерти двух братков.

   - Какого хрена? - пробурчал Селин себе под нос и проверил руки боксёра. Там - та же семёрка, только над ней ещё наколот череп.

   - Лёня им тебя с потрохами сдал. Они меня за тебя приняли, - сообщил я и, как ни странно, начал понемногу успокаиваться.

   Из Форта так и так линять. Пусть ищут ветра в поле.

   В очередь, сукины дети! В очередь!

   Стараясь не тревожить простреленную руку, я снял шапку, вытер ей струившийся по лбу пот и ощупал лицо. Скулу ломило, под глазом набухал здоровенный синяк, но губы были целы, и все зубы оказались на месте - первый удар по счастью пришёлся вскользь.

   - Надо с Лёней что-то делать, - прервал я затянувшееся молчание. - Иначе он нас впарит по-полной...

   - Не суетись, я о нём уже позаботился. - Денис поймал мой удивленный взгляд и пояснил: - Не вовремя очнулся, пришлось успокоить. Получилось, что насовсем.

   - Нашёл, что искал? - спросил я и припомнил: - Эти двое что-то о бриллиантах болтали.

   - Там не бриллианты, необработанные алмазы были. В птичьей кормушке спрятал, гадёныш. - Селин опустился рядом с бритым покойником на корточки и принялся шарить по карманам его плаща. - Теперь ещё бы узнать, через кого Лёня на Семёру вышел.... - пробормотал он себе под нос. - Не было у него раньше таких связей, точно не было...

   Я с трудом поднялся на ноги, опёрся о стену, выпрямился. В голове зашумело, перед глазами замелькали серые точки, но вскоре головокружение начало отступать, и сознание понемногу прояснилось. Тогда наклонился проверить валенок, а там в пятке дыра; только на выброс.

   Но ерунда, главное, что ногу не зацепило.

   - Денис, валить надо, - поторопил я приятеля, накинул на плечи куртку и поднял нож. - Валить!

   - Да погоди ты! - раздражённо отшил меня Селин. - Думаешь, они на встречу с пустыми руками явились? А чем за камушки рассчитываться собирались?

   Он перешёл к трупу Лёхи и сразу покрыл матом и самого покойника, и всю его родню.

   - Что такое? - забеспокоился я и здоровой рукой едва успел перехватить брошенную в грудь пачку банкнот.

   - Вот что случилось! - прорычал Селин, потрясая второй пачкой. - Двести тысяч бумагой!

   - И что? Мало? - не понял я.

   - Мало, не мало... Куда ты эти бумажки денешь? Тысячными банкнотами раз в полгода расплачиваются. Семёра моментально вычислит!

   - Так и так вычислит, - хмыкнул я, выдёргивая у приятеля деньги. - Точно себе не возьмёшь?

   - Нет! - отрезал Денис и предупредил: - И сам не бери, только засветишься. Так хоть пара дней форы будет. - Он покопался в карманах и протянул мне два империала. - Как договаривались, тридцать рублей.

   - Есть через кого без палева сбыть.

   - Моё дело предупредить.

   - Услышал тебя. - Я сыпал монеты в карман и спросил: - На цепь с крестом внимание обратил? Может, возьмём? Мне, вон, ещё валенки новые покупать.

   - Сразу нет! Слишком приметные, - возразил парень. - Лёд, ты запарил крохоборничать, улика же стопудовая!

   - А ствол?

   - Совсем дурак?

   - Это у меня профессиональное.

   - Тупить?

   - Трофеи собирать. Ладно, давай валить отсюда. - Пол под ногами покачнулся, и я едва вписался в дверной проём. - А насчёт тысячных не парься, есть надежный человек на примете, которому деньги пристроить можно. Из Форта купюры уйдут, следов не останется.

   - Хорошо тебе, - буркнул Денис, придержал меня под руку, помогая спуститься по лестнице, и пожаловался: - А я даже алмазы сдать не смогу, пока не выясню, кто именно Лёню с Семёрой свёл. На куче бабок сижу - и толку с того?

   - Один знакомый ювелиркой занимается. Хочешь - встречу организую, - предложил я.

   Тут мы вышли из подъезда, и солнце ослепительной бритвой резануло по глазам. Сначала зажмурился, потом и вовсе прикрылся ладонью. Но, что снег под выбитыми окнами забрызган красным, заметить успел.

   Да уж, пораскинул Пью мозгами, ничего не скажешь.

   - Да какую встречу? - досадливо поморщился парень. - Ты завтра из Форта свалишь, а мне сегодня не до этого. - И он вздохнул: - Проводить тебя до Госпиталя?

   - Лучше до Торгового угла проводи, - решил я.

   Госпиталь далеко, да и Хирург вряд ли на дежурстве. Проще раскошелиться.

   - Лады, - не стал отказывать Денис в такой малости.

   - Может, с нами в рейд пойдёшь? - предложил я. - Семёра это так не оставит.

   - Не, спасибо. Разрулю как-нибудь.

   - Бог в помощь, - хмыкнул я и вслух поинтересовался, скорее сам у себя, нежели у Дениса: - Вот интересно, вычислят нас до конца дня, нет?

   Да уж, интересно - это не то слово. Вопрос жизни и смерти, практически.

   Но сегодня, пожалуй, опасаться всё же нечего. Если только Денис меня сдаст, а ему это не с руки.

   - Do cats eat bats? - продекламировал вдруг Селин и вроде как перевёл: - Едят ли кошки мошек?

   - Чего?!

   - Не бери в голову, - отмахнулся Денис, - Семёра - моя забота.

   - Хорошо бы. А насчёт алмазов подойди к Игорю-сапожнику.

   - Это который на блошином рынке у Южного бульвара лавку держит?

   - Он.

   - Не, с Коммуной дел не имею.

   - Чего так? - удивился я.

   - Да достали. Типа, они коренные, а все остальные дерьмо собачье, - зло процедил Селин.

   - Надумаешь - скажи, что от меня.

   Боль в руке усилилась; меня вновь замутило, и все силы стали ухолить лишь на то, чтобы просто не потерять сознание. В голове крутилась только одна мысль: "не отрубиться", "не отрубиться", "не отрубиться". Ещё и стены домов неожиданно выросли до размеров небоскрёбов и, слегка покачиваясь, терялись в туманной выси, будто гриба-уменьшителя до отвала налопался.

   Гриба-уменьшителя? Блин, это из-за Дениса всякая чушь в голову лезет...

   Окончательно повиснув на плече у приятеля, я опустил глаза к земле и тупо переставлял ноги. Только бы дойти, только дойти...

   И мы шли, шли, и шли...

  

   Лекарь оказался на месте. Когда вывернули на Красный проспект, дядечка ярко-выраженной восточной наружности стоял на ступеньках и изредка стряхивал пепел с вставленной в длинный мундштук сигареты.

   - Здорово, Салават. Мы к тебе, - прохрипел Денис, прислонив меня к крыльцу.

   - Решил, наконец, обрезание сделать? - прищурился башкир, и в его раскосых глазах промелькнул хитрый огонек. Примерно как у кошки, которая следит за попытками полузадушенной мыши доползти до норки. - Или сразу вазектомию?

   - Хорош прикалываться! - огрызнулся Селин и вытер с лица пот: - Не видишь, человеку плохо?

   - Да уж вижу, что не хорошо, - искривил лекарь в ухмылке тонкие губы. - Ладно, заводи его, но учти - я аборты не практикую.

   - Ты, Денис, иди. Дальше сам. - Я оттолкнул протянутую руку и, пошатываясь, поднялся на крыльцо и повис на перилах. - Счастливо.

   - Бывай. - Денис на прощанье махнул рукой и зашагал по улице, но вдруг остановился у плаката со схематичным изображением автомата Калашникова, на котором снизу тянулась надпись "АК - твой лучший друг! Продажа, обслуживание, лицензии, пломбы", и зашёл в оружейный магазин "Булат".

   Ввалившись в приемный покой, я сразу бухнулся на кушетку и снял куртку. Окрашенные в мягкий розовый цвет стены то удалялись, то приближались, стол расплывался в коричневое пятно, и только белый металлический шкаф со склянками и инструментами сохранял неподвижность и резкость.

   Да, колбасит меня не по-детски.

   Тут Салават развязал намотанный на руку обрывок свитера и несильно надавил на плечо; в глазах моментально вспыхнули блестящие точки, мир закружился в вихре разноцветных огней, и я отрубился. Когда очнулся, то уже лежал на кушетке, а лекарь внимательно изучал рану.

   - "Мантра безразличия", что ещё? - уточнил он, и выражение скуластого лица мне категорически не понравилось.

   - Необработанный поток силы, - прошептал я пересохшими губами. - А что?

   - Дебил, - только и выдохнул в ответ Салават. Он зажмурился и провёл ладонью вдоль плеча; по коже от ключицы до локтя прошлась тёплая волна.

   - Я ж не лечить - кровь остановить только, - оправдался я.

   - Тем более дебил. Пуля в ране, как можно поток энергии выровнять? - Лекарь подошёл к белому шкафчику и открыл лязгнувшую стеклом дверцу. - Случай сложный, - добавил он, - кость раздроблена, пуля в ране, ещё и самолечением занимался. Запросто без руки остаться можешь...

   - Сколько?

   - Полсотни, - объявил лекарь и, не спеша доставать инструменты и зелья, уточнил: - Есть деньги с собой?

   - Полтинник?! Да Хирург за огнестрел конечностей больше империала не берет! Двадцатка максимум!

   - До Хирурга тебе ещё добраться надо!

   - Империал за операцию, золотой извозчику. Чистая экономия четыре рубля даже с двадцатки!

   - Я за осмотр меньше пяти рублей не беру, - предупредил Салават, но от шкафа не отошёл, продолжая задумчиво разглядывать блестевший хирургической сталью скальпель. - Плати и катись к своему живодёру.

   - А я за шутки про аборты сразу убиваю. - Дурнота накатывала волнами, и соображать с каждым мигом становилось всё трудней. - Решай уже, будешь оперировать за двадцатку, нет?

   - Да только ингредиенты для "Небесного исцеленья" три червонца стоят. А ещё пулю доставать! - продолжил гнуть свою линию целитель.

   - Зачем мне твоё "Небесное исцеление"? У тебя что, "Синего доктора" нет?

   - Печень посадить хочешь?

   - Ты не о моей печени, ты о моей руке позаботься. - Я закрыл глаза и потолок перестал вращаться, зато теперь закачало меня самого.

   - Хозяин - барин, - хмыкнул башкир. - Деньги вперёд, а то умрёшь ещё... - предупредил он и начал выкладывать инструменты на поднос из нержавеющей стали, - ...от болевого шока.

   - Умру - все деньги с трупа забирай, - не открывая глаз, ответил я, - если с другими кредиторами договоришься, само собой.

   - Чёрт с тобой, не заплатишь - зарежу. - Салават пропитал остро-пахнущим зельем ворсистую ткань, свернул её в валик и подошёл к кушетке. - Закуси.

   Я закусил и отключился - моментально и совершенно незаметно. А вот возвращалось сознание далеко не столь приятным образом.

   Просто как-то вдруг осознал, что лежу на спине, и мир перед глазами становится всё чётче и чётче. Трещины на потолке буквально вплавились своей невыносимой резкостью в сетчатку; я замотал головой, и лекарь убрал от лица пропитанную непонятным препаратом ватку.

   Да эта штука потермоядерней нашатыря будет!

   - Ну и как оно? - попытался спросить я, но из горла вырвался лишь неразборчивый хрип.

   Ничего не ответив, Салават протянул мне граненый двухсотграммовый стакан, до краёв наполненный непонятной тёмно-синей жидкостью.

   Выпить, что ли? Давно пора!

   Выхватив стакан, я одним махом влил в себя его содержимое, и вязкий напиток склизким холодным комком провалился вниз по пищеводу. От мерзкого кислого вкуса меня скрутило, в живот словно засыпали полкило толченого стекла, и, беззвучно разевая рот, я указал на графин с водой.

   - Эх, молодежь, молодежь... Говорил ведь, на здоровье не экономят, - осуждающе покачал головой Салават и хмыкнул. - Деньгу зажал, теперь мучайся.

   Терзавшее потроха жжение стало просто нестерпимым, я соскользнул с кушетки и, перебирая руками по стенке, подошёл к столу, но башкир моментально загородил от меня вожделенный графин.

   - Пить тебе нельзя шесть часов, есть до завтрашнего утра, про алкоголь забудь на двое суток, - сообщил он.

   Я покрутил пальцем у виска.

   Если эту гадость не запью, мне что шесть часов, что двое суток, разницы никакой - прямо сейчас окочурюсь.

   - Да не суетись ты! - оттолкнул меня лекарь. - Подожди, минут через пять само пройдёт. - Он переставил графин на подоконник и напомнил: - Так что там с оплатой лечения?

   Я сглотнул вязкую слюну, прислушался к своим ощущениям - вроде отпускать начало - и выложил на стол оба полученных от Дениса империала. Салават внимательно изучил монеты, не преминул проверить их на зуб и только потом опустил в узкую щель стального ящичка, привинченного к полу.

   Хитро придумано: не приходится сейф открывать и вводить пациентов в искушение видом золотишка.

   - Сда... - попытался просипеть я, но горло снова обожгло огнём, и полностью слово выговорить не получилось.

   Салават, впрочем, прекрасно меня понял, укоризненно покачал головой и выудил из кармана местами почти белого халата двадцать пять копеек серебром.

   Может, он хоть теперь пить даст? И я вновь ткнул указательным пальцем в графин.

   - Дело хозяйское, хочешь печень посадить или прободение желудка заработать, пей, сколько влезет. Только мне потом не жалуйся, ничем помочь не смогу. - Получив деньги, лекарь стал куда спокойней относиться к состоянию моего здоровья. - Будешь пить? Нет? То-то же. И смотри: или деньги на "Небесное исцеление" копи, или раньше чем через три месяца даже не приходи. "Синий доктор" штука серьёзная, печень гробит, будь здоров.

   Я молча выставил вверх средний палец, вернулся к кушетке и достал упавшую за неё куртку.

   Как бы на полпути к Моргу не скопытиться - наркоз бесследно не прошёл, и тело было словно неродное, а звуки доходили словно сквозь толстый слой ваты.

   - Да, это... посмотри, повязка плотно сидит? - спросил вдруг Салават.

   Я глянул на бинт, по которому уже начало расползаться синее пятно, кивнул и, накинув куртку на здоровое плечо, вышел на крыльцо.

   Ветра на улице не было, солнце светило ничуть не тусклее чем утром, но меня бил озноб. Из-за раненой руки застегнуться никак не получалось, и почти всю дорогу до Морга я бежал.

   Если это можно назвать бегом...

   В нормальном состоянии подобное передвижение не потянуло бы даже на быстрый шаг.

   И всё бы ничего, но на поворотах меня заносило, да так что пару раз от падения в лужу спасало лишь чудо. Сквозь туманную пелену мелькали знакомые ориентиры: изукрашенная золотыми драконами вывеска "Травы и тайные сборы", почти не очищенное от снега крылечко чудака, единственной способностью которого был дар находить потерянные вещи, обшарпанная вывеска над окном гадалки - "Хиромантия, Таро, коррекция судьбы".

   А вот наконец и ограда Морга! Лезть через дыру в заборе в таком состоянии не рискнул, поплёлся до центрального входа. Там надолго завис у бетонного основания солнечных часов, пытаясь сообразить, сколько сейчас времени.

   Получилось, что почти полдень.

   Значит, ещё успеваю за амулетом заскочить.

   Или лучше отлежаться?

   Нет, не пойдёт - если засну, то непонятно когда проснусь. А у меня дел по горло, и одно неотложней другого.

   И всё же, спустившись к себе, я сразу повалился на тюфяк. И лишь когда отдышался, то кое-как стянул с себя порезанный свитер и начал избавляться от нагрудника, пытаясь не тревожить при этом раненую руку.

   Безопасность вещь важная, но сегодня лишний вес запросто загонит меня в могилу. И так сердце как отбойный молоток стучит, а всего словно через мясорубку пропустили. Сдохну...

  

   Сборы много времени не заняли. С подсчётом денег так и вообще проблем не возникло: выгрести из тайника пришлось абсолютно всё. И серебряный рубль, вырученный от продажи трофеев, и сданный с двух империалов четвертак, и даже два червонца советской чеканки, сберегаемые на чёрный день.

   Двести тысяч ассигнациями тоже с собой прихватил. Пусть за амулет ими расплатиться не получится, у меня и помимо "Чешуи дракона" сегодня траты предстоят немалые.

   Дольше всего решал, что надеть взамен свитера. В итоге остановил свой выбор на пуховой кофте, в которой обычно ходил в патрули. Потом воняет, зато тепло. А кому не нравится, пусть дыхание задерживает.

   Сырые ботинки за два часа суше не стали, но тут уж деваться было некуда: лучше уж они, чем дырявый валенок. Валенок теперь однозначно в починку.

   Пока обувался, на глаза попалась каменная пирамидка, стоявшая на коробке с тушенкой. Сунув вчерашний трофей в карман, я сдёрнул с гвоздя ключ от оружейного шкафчика и, на ходу застегивая левой рукой фуфайку, поплёлся на улицу. Там сразу свернул с главной аллеи и, проваливаясь в глубокий снег, полез через разросшиеся на территории морга колючие кусты акации.

   Блин, лета почти нет, когда они только вымахать успевают?

   Добравшись до изогнутого вяза, я сунул руку в узкое дупло и вытащил оттуда полиэтиленовый пакет с пол-литровой пластиковой бутылочкой, в которой находился вмороженный в лёд корешок длиной с мизинец.

   Железный корень - штука редкая и весьма ценная. Только вот хранить его требовалось в холоде, что при отсутствии морозильника достаточно затруднительно само по себе, даже несмотря на настоятельные просьбы Гадеса не тащить в Морг подобное дерьмо.

   Не без труда выбравшись обратно на расчищенную от снега аллею, я через центральные ворота вышел на Красный проспект и заковылял к учебке Братства.

   Надеюсь, Клим амулет уже раздобыл. Впрочем, если нет, тоже ничего страшного: оттуда до "Сан-Тропеза" от силы минут десять-пятнадцать быстрым шагом. Хотя, это в нормальном состоянии - пятнадцать, а сегодня даже и не знаю...

   До учебки в результате еле доковылял. Вроде и нагрудник снял, а отдышаться всё равно никак не получалось. К тому же из-за "Синего доктора" зрачки расширились, и отражавшийся от снега солнечный свет болезненно резал беспрестанно слезившиеся глаза. Большую часть пути пришлось проделать, прикрывая ладонью лицо, будто торчок какой-то...

   Надеюсь, за ночь зрачки в норму придут, иначе завтра за городом просто умру.

   Как назло, караулившие на служебных воротах братья меня не помнили и пропускать на территорию отказались наотрез. Пришлось тащиться на общую проходную и выписывать пропуск. Ладно, хоть там меня признали и не стали мучить обычными бюрократическими проволочками. А то бы надолго застрял.

   - Ты только не забудь у Климова отметиться, а то обратно не выпустим, - напомнил, тем не менее, начальник караула.

   - Сделаю, - кивнул я и отправился на поиски приятеля.

   Как ни удивительно, курсантов на улице, несмотря на оттепель, не оказалось. Лишь двое латников фехтовали учебными мечами, да одинокий лучник пускал стрелы в висевшую шагах в ста мишень. Коридоры школы тоже пустовали, и даже перед столовой никто не дожидался своей очереди отобедать.

   Странно это. Вряд ли по поводу хорошей погоды каникулы объявили...

   Неужели погнали всех куда-то?

   Я толкнулся в комнатушку Клима, но дверь оказалась заперта и на душе заскреблись кошки.

   Ну и где теперь его искать? Блин, договаривались же!

   Решив справиться насчёт приятеля у караульных, я натянул на голову шапку и совсем уже собрался спуститься на первый этаж, но заинтересовался доносившимся из помещения бывшего актового зала разговором на повышенных тонах и заглянул в тёмное помещение с наглухо заложенными кирпичом широкими окнами. В темноте к самому потолку вздымались стеллажи, многочисленные полки которых просто ломились от самого разнообразного снаряжения, обмундирования, доспехов и прочего инвентаря. По большому счёту - откровенного барахла.

   Боевое оружие и амулеты дожидались своего часа в подвале.

   Окружившие письменный стол неподалёку от входа братья собачились столь самозабвенно, что на приоткрывшуюся дверь не обратили никакого внимания, лишь Клим моментально покинул коллег и выпихнул меня в коридор.

   - Ты чего? - возмутился я, но приятель лишь прижал палец к губам, отщёлкнул от пояса прицепленную карабином связку ключей и отпер свою каморку.

   - Да живее ты! - Он поспешно затащил меня внутрь, задвинуть засов и дал выход своему раздражению: - Блин! Это ж надо было так не вовремя притащиться! Только пять минут назад амулет списали. На меня и так косо смотрят, тут ты ещё...

   - Списали? - обрадовался я. - Это хорошо. Замечательно просто!

   - Сам знаю, что замечательно, - буркнул Клим. - Деньги принес?

   - Обижаешь! - усмехнулся я и выложил на парту рубль двадцать пять серебром и оба червонца. - Где все? Командор каникулы устроил?

   - Каникулы, ага... Длиной в двадцать километров. Хочешь, и тебе такие организую? - Климов убрал деньги в карман и вытащил из-под свитера небольшой потёртый мешочек серой замши. - Носи на здоровье. Вижу, тебе это крайне необходимо.

   Намёк на синяк под глазом был прозрачней некуда, но я предпочёл пропустить его мимо ушей и, развязав тесемку, вытряхнул на ладонь увесистый амулет. Гранёный горный хрусталь размером чуть больше желудя был часто-часто обвит тоненькой медной проволокой, а на цепочку его можно было прицепить за специальное колечко.

   - Не понял, почему хрусталь? - Камень ярко сверкал в солнечных лучах, падавших на него из окна, вот только ожидал я совсем другого.

   - Ты что, за эти деньги брильянт в восемьдесят шесть карат получить хотел? - неодобрительно глянул на меня Клим.

   Но я сбить себя с толку не дал.

   - Насколько мне известно, "Чешую дракона" только на основе аметистов делают!

   - Ну, а этот из хрусталя сработали. Из-за чего, думаешь, проблемы с запиткой появились? Экспериментальный образец, блин, с целью удешевления производства. В серию решили не пускать, так что уникальная вещь в своём роде получилась. - Климов понял, что нисколько меня этим заявлением не впечатлил, и развёл руками: - Слушай, не хочешь - не бери. С такой ценой от желающих отбоя не будет.

   - Мог бы и предупредить просто, - поморщился я и убрал амулет обратно в замшевый мешочек.

   Базара нет, за семьдесят золотых "Чешую дракона" любой купит. Только вот продать любому её никак нельзя. Мигом на дыбе очутишься. Братья на такие штуки мастера.

   Да ладно, ерунда. Что аметист, что хрусталь - лишь бы работал. Тем более даже "Сферу безветрия" в свободной продаже дешевле ста восьмидесяти - двухсот рублей золотом не найти. Это Клим мне её за полсотни в прошлый раз подогнал, а так ещё и по Форту побегать пришлось бы. Штучный продукт. "Чешую дракона" и вовсе только через чародеев Братства достать можно, и даже Дружине они ценник в три сотни выставляют.

   Так мне ли жаловаться?

   Убедившись, что недоразумение исчерпано, Клим отодвинул засов и выпустил меня в коридор.

   - Ну всё, бежать пора, - попрощался я с приятелем и отправился на выход, пребывая в превосходном расположении духа.

   Ну, продырявили - и что с того? С кем случиться не может? Последствий-то, по сути, никаких. Да, двадцать рублей коту под хвост, только мне эти деньги так и так не светили. Прошло бы всё гладко, на тебе в зубы червонец и до свиданья.

   А тут ещё двести штук как с неба свалились. И со здоровьем всё не так уж плохо: наркоз прошёл, голова соображает. Рука уже не болит, нормально двигается. Вон, и на проходной, пока расписывался, пакет в левой держал.

   На проходной... Пропуск!

   Я метнулся обратно вверх по лестнице и окликнул Клима, к счастью не успевшего вернуться в актовый зал.

   - Чего тебе? - удивился он. - Передумал, что ли?

   - Пропуск отметь, - прошептал я в ответ, а после того, как Клим, приложив бумажку к двери, поставил на ней свою закорючку, уже без всякой спешки спустился на первый этаж.

   Так, на чём остановился? Что ни делается, всё к лучшему? Это да. Семёра вот только...

   Ну да у меня и без них причин рвать ноги из Форта хватало. Глядишь, обойдётся.

  

   На проходной на роспись Климова даже не взглянули и просто накололи пропуск на железную спицу, торчавшую из столешницы.

   Бюрократы, блин.

   Выйдя за ворота, я свернул в проулок между двумя заборами и прошёл по нему на заросший бурьяном пустырь, где, к моему немалому удивлению, снег оказался испещрен следами собачьих лап и усеян жёлтыми отметками.

   Надо же, не всех бобиков ещё на шашлыки пустили!

   Бобиков?! - мелькнула в голове мысль, когда из-за покосившегося бетонного забора вылетела мохнатая кавказская овчарка.

   Вот ни фига себе здесь бобики! В холке метр с четвертью, никак не меньше, ещё и смотрит на меня, будто на окорок. Кажись, опять встрял...

   Волновался напрасно: появившийся вслед за зверюгой невысокий мужичок в потрёпанном тулупе резко свистнул, и овчарка послушно вернулась назад и уселась у правой ноги хозяина.

   Стараясь даже не смотреть в сторону собаковода, я обошёл его по широкой дуге, едва ли не по колено увязая в снегу.

   Пронесло; пусть псина и косилась как-то очень недобро, с места она не сдвинулась.

   Ну что за день сегодня?

   Я собак в Форте сроду не видел! На хуторах на всех есть, а в Форте они без надобности - только кормёжку зазря переводить. А тут такая лошадь!

  

   После заброшенного здания начался посёлок Луково. Двухэтажные кирпичные коттеджи прятались за высокими добротными заборами, покосившиеся домики с латаными крышами и длинные бараки на несколько семей были отгорожены от дороги покосившимися частоколами да густо-разросшимися вишнёвыми кустами. Где-то истошно визжала свинья; курились дымом трубы бань.

   Интересно, почему, когда топят баню, дым пахнет куда приятней, чем точно такой же дым из труб жилого дома? Вопрос...

   Я глубоко вдохнул ароматного воздуха, усмехнулся и зашагал навстречу дедку, который за верёвку тащил нагруженные дровами санки. Тот глянул на меня ничуть не более дружелюбно, чем давешний пес; ещё и остановился и пялился, пока я не прошёл мимо. Даже обернуться не поленился, старая развалина. Хорошо хоть поленом в спину не запулил. С местных станется - "городских" они не любят.

   Немного погодя с соседней улицы выкатились сани, которые споро тянула гнедая коняга. За санями с визгом бежала ватага пацанов, пытавшихся пристроиться на полозьях. Время от времени возница ленивыми взмахами кнута отгонял самых наглых и, похоже, развлекался ничуть не меньше детворы.

   На ближайшем перекрестке я повернул направо, на следующем - налево и вскоре очутился на небольшом рынке, приткнувшимся между Южным бульваром и частным сектором. По случаю хорошей погоды от народу сегодня здесь было не протолкнуться, и торговля шла куда бойче нежели обычно.

   Не останавливаясь, я миновал продуктовые ряды, где среди дичи, рыбы и солонины встречался и урожай прошлого сезона - картошка, капуста, репа и, как ни странно, яблоки. На фанерных ящиках стояли закатанные в разнокалиберные стеклянные банки домашние соленья и заготовки; вкусно пахло свежим хлебом.

   Аж слюна вырабатываться начала.

   Дальше торговали разнообразной хозяйственной мелочевкой - самопальными оберегами, точильными камнями, восковыми свечами, ножами, глиняной посудой и даже одеждой. В основном шмотки были ношеные, но изредка встречались кожаные куртки, шубы и меховые шапки, пошитые местными умельцами из шкур местного же зверья и домашнего скота.

   В принципе, наблюдательный человек с внушающей доверие внешностью и тугим кошельком мог приобрести здесь не только то, что выкладывалось на всеобщее обозрение, но и много всего другого интересного. Из-под полы тут сбывали как не вполне законные вещи, так и вещи незаконные абсолютно, начиная с травки и заканчивая обрезами и несертефицированными боевыми амулетами.

   Обогнув лавку менялы, я остановился перед запертой будкой сапожника и с досадой пробурчал себе под нос нехорошее слово.

   Ну и куда он подеваться мог? Вышел куда-то? И что теперь делать?

   Вот как назло, блин!

   Долго караулить не получится; в сырых ботинках уже замерзать начал. Простыну на фиг.

   И я выругался ещё раз, на этот раз в голос.

   Слонявшиеся перед крыльцом менялы охранники уставились на меня как на врага народа; один, будто невзначай, пнул пяткой дверь, второй снял меховые варежки и заткнул их за пояс. Но выглянувший на стук из лавки кавказец горячку пороть не стал и спокойно спросил:

   - Чего тебе?

   - Игорь-сапожник был сегодня?

   - Нет. И не будет. Завтра приходи, - велел чернявый мужичок, зыркнул исподлобья по толпе и спрятался обратно в тепло.

   Нет и не будет? Замечательно просто!

   Пару минут я размышлял, как быть дальше, и попутно разглядывал товары швеи. Тётка очень скоро поняла, что мне её рубашки, платки и варежки без надобности, и раздражённо отвернулась, начав высматривать более денежных покупателей.

   Зря, кстати. Как раз рубашка новая нужна. И свитер. Жалование за тот месяц выплатят, что-нибудь прикуплю.

   Но это в будущем, а сейчас что делать?

   Решив в итоге не терять время попусту, я прошёл рынок насквозь и оказался у выхода на Южный бульвар. В ворота въезжали сани с половиной коровьей туши на задней лавке; пришлось посторониться, а только отошёл на обочину, как в толпе началась непонятная суета.

   - Убирайся отсюда, попрошайка! - послышался раздражённый крик, и к выходу пронесся старик, латанное-перелатанное пальто болталось на котором словно на пугале. Пытаясь удержаться на ногах, он лихорадочно всплеснул руками, туго набитый пластиковый пакет порвался, и смятые пивные банки, ветошь и сложенные картонки разлетелись по снегу. Одна из бутылок подкатилась ко мне и уткнулась в ботинок.

   - Ты чё деда обижаешь? - рыкнул я на рыночного охранника, который собирался отвесить старику второго пенделя.

   Не то, что бы ситуация так сильно задела за живое, просто настроение было ни к чёрту. Вот порежу бугая, глядишь, и отпустит.

   Шутка, ага...

   - Никто никого не обижает. А дедушка уже уходить собирался... - заученно заулыбался парень, но наткнулся на мой взгляд и сразу сообразил, что плевать мне и на деда, и на любые объяснения. - Да ладно... - враз осёкся он и попятился назад. - Чего ты, в натуре?

   Я пожал плечами, обошёл собиравшего своё барахло в порванный пакет старика и перебежал на другую сторону Южного бульвара.

   Вовремя взял себя в руки, ничего не скажешь. На ногах еле стою, а ещё на кого-то наезжать пытаюсь. Что со мной творится такое? Хорошо хоть охранник трусоватый попался, а то бы налетели всей шоблой и запинали. Ну, одного порезал бы, ну, двух...

   Помогло бы мне это? Да ни фига подобного!

   Стоп, а это что ещё такое?

   На тротуаре перед оружейным магазином "Толедо" исступленно махала руками странная фигура в чёрном балахоне. Закутанный в просторную хламиду уличный проповедник яростно сверкал глазами на ускорявших шаг прохожих и кричал им вслед:

   - Переполнены люди злобой, а в сердцах их свили гнезда свои ложь, похоть, лень и всевозможные пороки. Одумайтесь! Не давайте пристанища в душах своих злобе, алчности и безразличию к судьбам других. Не дайте погаснуть согревающему вас огню созидателя, не пускайте в себя холод и мрак, ибо несут они погибель всему роду человеческому!

   Все ясно, - опять секта "Несущих Свет" народ за советскую власть агитирует. Им бы побольше позитива, а то никого не заманить.

   - Если даст всходы в ваших душах зло, то не только себя вы погубите, но и приблизите приход вечного холода в наш мир! Притянет груз грехов людских небо к земле, пронзят его ледяные пики и начнётся царствие Стужи. Придут с Севера исчадия, чьи тела изо льда, а души нет вовсе, ибо управляет ими...

   Слова проповедника втыкались в мою бедную голову подобно гвоздям-двадцаткам, и я поспешил дальше, но только обогнул выступавший полукругом пристрой оружейного магазина "Толедо", как замер на месте от удивления. Бульвар чистили. Причем не просто освобождали дорогу от снега, скидывая его на обочину, нет - бригада рабочих в форменных оранжевых жилетках долбила ломиками и кирками намёрзший с сентября толстенный слой наледи и грузила обломки на подводу.

   У меня от изумления чуть челюсть не отвисла. И не у меня одного: на рабочих ошарашенно пялились многочисленные зеваки.

   Что происходит-то?! Генерал Мехов из Города с дружественным визитом прибывает или дума Северореченска в полном составе ожидается?

   Дурдом какой-то...

   Озадаченно оглядываясь, я свернул в арку жилого дома, протоптанной в снегу дорожкой миновал глухой двор и юркнул в проходной подъезд. Задерживаться в нём не стал и вышел на другую сторону к пятиэтажному зданию с серыми прямоугольниками цементных клякс наглухо забетонированных окон.

   Выглядело главное здание Коммуны на редкость необычно, поговаривали даже, что у него стеклянная крыша и оранжерея на пятом этаже, но сам я этого ни подтвердить, ни опровергнуть не мог. Так далеко меня никогда не проводили.

   Не факт, что сейчас даже на порог пустят: коммунары чужаков не жалуют. Учитывая же, что к чужакам они относили всех, кто не входил в Коммуну, а принимали к себе лишь местных уроженцев, мне там хорошего отношения ждать не приходилось. Впрочем, не только мне, если уж на то пошло.

   Многих это обстоятельство просто бесило, но коммунаров чужое мнение волновало меньше всего. Коммуна являлась одним из старейших сообществ Форта, просто в отличие от остальных группировок она в дела внешнего мира особо не вмешивалась. Внешний мир, в лице Дружины, отвечал взаимностью.

   Дверь в соседний с проходным подъезд оказалась открыта, я прошёл внутрь, спустился в подвал и перелез через канализационные трубы, закрывавшие проход в крошечный закуток слева от щитовой. Отодвинул в сторону мятую дверцу холодильника, под ней темнело круглое отверстие уходящей вниз бетонной трубы. Держась за вмурованные в стенки скобы, я спустился на пару метров и уже оттуда спрыгнул на залитый цементом пол.

   От резкого толчка в левую руку стрельнуло болью, но не так что бы очень сильно. Переживу.

   Едва не зацепив головой тусклую лампочку, я подошёл к железной двери, и та сразу распахнулась, не успел даже постучать. И ладно бы просто распахнулась, так нет - на меня двумя дулами двенадцатого калибра уставился обрез дробовика.

   - Руки вверх! - скомандовал стоявший на пороге мальчишка. Ружьё в руках пацана не дрожало, палец лежал на спусковых крючках.

   Я немедленно упёр руки в низкий потолок.

   Как бы он меня так по стене картечью не размазал. Дёрнется палец и кирдык.

   - Выше! - Голос часового сорвался на визг.

   - Куда выше-то? - вполголоса поинтересовался я.

   Кому только пост доверили? На вид парнишка лет четырнадцати-пятнадцати, не старше.

   - Что за шум, а драки нет? - рыкнул кто-то у него за спиной. - Опять чудишь, Володька?

   - Гера, я нарушителя поймал!

   - Ну-ка, ну-ка... Дай-ка гляну... - И в дверь высунулась лохматая голова. - Чего надо, шпиён?

   - Мне бы Игоря-сапожника или Борю Хромого, - спокойно ответил я.

   - Да ты руки-то опусти, - подмигнул мне мужик в тельняшке и спортивных штанах, снял со стены трубку и начал крутить диск телефона. - Как зовут?

   - Скажи, Лёд пришёл.

   Они сюда телефон протянули? В прошлый раз вестового гоняли. Богато живут, ничего не скажешь.

   - Алло, Боря? К тебе пацанчик один пришёл, Льдом обозвался. Знаешь такого? Понятно... Опиши, как выглядит. Так... так... угу... Всё, понял. Провести? Нет? Сам подойдёшь минут через пятнадцать? Договорились. - Лохматый повесил трубку и забрал ружьё у пацана. - Иди Эдика позови, а ты, давай, заходи и дверь за собой прикрой.

   Пацан умчался по узкому коридору выполнять приказ, я тоже медлить не стал. Мало ли чего этому гаврику в голову взбредёт.

   Впрочем, Гера особо не напрягался, он уселся на табуретку, положил дробовик на колени и указал мне на хлипкий стул в противоположном углу. Я только опустился на него, и в караулку вернулся мальчишка; одно его ухо было пунцовым и немного припухшим.

   - Мне Эдик врезал! - завопил он, едва сдерживая слёзы.

   - Что сказал? - тяжело вздохнул Гера.

   - Сказал, будем будить, на британский флаг порвет...

   - Вот скотина, - задумчиво протянул караульный. - Ладно, Вовчик, бери ружьё, а я досмотр пока проведу.

   Не, Гера точно с головой не дружит. Кто дробовик сопливому пацану доверяет? Пальнет, и обоих в крематорий отвезут. Зоопарк...

   Внезапно внутренняя дверь стремительно распахнулась и с грохотом врезалась в стену, да так что ручка отбила кусок штукатурки; в караулку ворвалось нечто камуфляжное, и тут же из-под меня вылетел стул, а сам я распластался на бетонном полу.

   - Лежать! Руки за голову! Не шевелиться!

   Я и не шевелился - упёршийся в затылок ствол проявление непослушания нисколько не поощрял. Над головой послышалась возня, звонкий шлепок и тихий вой Вовчика.

   - Да вы шо, мужики, совсем шизанулись? Вы шо творите, сволочи? - начал было возмущаться Гера, но моментально заткнулся, судя по звуку удара, схлопотав прикладом в грудину.

   - Да что случилось? - Теперь голос караульного прозвучал уже куда менее уверенно. - Юра, ты чего озверел-то?

   - Во-первых, не Юра, а Юрий Иванович или товарищ Быков, как тебе больше нравится. Во-вторых, дверь открывали? Открывали. - Ствол автомата перестал упираться в затылок, и рядом с лицом замаячили армейские ботинки на толстой подошве. - Сигналку отменили? Не отменили...

   Я осторожно повернул голову и улёгся щекой на холодный пол, так что стал виден сидящий на табуретке Гера, которому уже вернули дробовик.

   - Не успели просто! А вас, блин, хлебом не корми - дай в рыло заехать, - пожаловался Гера и приложил ко лбу холодную ствольную коробку. - Садисты.

   - В следующий раз успевать будете. А имей я или товарищ Малиев склонность к садизму, ты б сейчас не за лоб держался, а писал объяснительную о причинах злостного нарушении устава гарнизонной и караульной служб. Усёк? - Быков поднял трубку телефона и три раза крутанул диск. - Четвертый, по третьему отбой. - С тихим клацаньем трубка опустилась на место, и проверяющий спросил: - Кто звеньевой?

   - Генералов, - ответил мрачный как туча Гера.

   - И почему он в караульном помещении не наблюдается?

   - Спит потому что! - пискнул пацан, предвкушая расправу над обидчиком.

   - Малиев, разбуди, - скомандовал Быков и указал на меня: - Это кто?

   - К Боре пришёл, - вновь опередил уже открывшего рот Геру расхрабрившийся Вовчик.

   - Подымайся.

   Наконец-то! На бетонном полу и просто лежать не очень-то приятно, так ещё камушек острый в щеку как назло врезался.

   Я медленно поднялся на ноги и распрямился, держа руки подальше от пояса. Быков с автоматом в руках стоял у двери и внимательно следил за моими движениями.

   Юрий Иванович, как же! Не удивлюсь, если его за глаза Быком кличут. И фамилия, и сложение одно к одному. Серьёзный товарищ. Росту невысокого, но фигура мускулистая, шириной в две мои. Бронежилет, на поясе "Стечкин" в кобуре и чехол с десантным ножом. Геру на его фоне всерьёз воспринимать уже не получается.

   Понятно, почему пацан расхрабрился.

   - Чего припёрся? - спросил Быков, и в этот момент в караулку вернулся Малиев; увидев меня, он даже кулак потирать перестал от удивления.

   Эту нерусскую физиономию я неоднократно лицезрел на рынке у лавки Игоря, только там он не щеголял камуфляжем и автомат на виду тоже не держал.

   Как Игорь его звал? Коста? Что-то вроде того.

   - По делу. - И я слегка покачал пакетом, который всё ещё держал в руке.

   - Не знаешь, где дела делаются? - не поверил Малиев.

   - Игоря на рынке не застал.

   - Ты его знаешь? - Быков забрал у меня пакет, достал пластиковую бутыль и посмотрел через лёд на свет.

   - Видел у Игоря пару раз, разную мелочевку ему таскал, - пояснил Коста, не спеша убирать ладонь с расстегнутой кобуры. - Завтра бы зашёл.

   - Товар скоропортящийся, - пояснил я, начиная медленно закипать. Чего привязались-то?

   - Ну-ка глянь! - И Быков передал бутылку Малиеву. - Что за ерунда?

   - Не знаю, но Хромого всякая лабуда интересует. - Коста без интереса посмотрел на вмороженный в лёд корень и вдруг кинул бутылку мне. Точнее в меня - не успей выставить руку, почти полкило льда угодили бы прямо в лицо.

   Сволочь! Нет, с какими козлами дела приходится вести!

   Ничего, глядишь, поквитаемся ещё.

   - Коста, проводи его. Боре только скажи, чтобы потом караульных вызвал, - распорядился Быков и похлопал Геру по щеке. - А явится один, пристрелите сразу, даже нас не беспокойте. Всё понял?

   - Боря... - Караульный ухватил Быкова за рукав, но тот выдернул руку, не став ничего слушать.

   Вместо этого он нажал кнопку приема на запищавшей рации и выскочил из караулки, на ходу бросив Малиеву:

   - Потом сразу дуй на четвертый.

   - Хорошо, - кивнул Малиев и дулом автомата указал на дверь. - Шагай.

   Я первым вышёл в тёмный коридор, Коста зацокал металлическими набойками армейских ботинок сзади. Дистанция два метра. Шаг вправо, шаг влево...

   Да нет, ни вправо, ни влево шагнуть не получится - слишком узок проход, а вот если замедлить шаг, прикладом меж лопаток заработать можно в лёгкую.

   Вскоре глухие бетонные плиты сменились кирпичной кладкой, коридор расширился и начали попадаться закрытые двери: укрепленные ржавыми железными полосами деревянные и похожие на дверцы банковских сейфов стальные. Пару раз встретились простые решётки, сгустившуюся за которыми тьму не могло рассеять проникавшее из коридора скудное освещение.

   Так далеко меня раньше ни разу не запускали - всегда либо Боря, либо Игорь сами в караулку подходили, - и всё же я старался особо головой по сторонам не вертеть. Не на экскурсии, чай.

   - Налево, - скомандовал конвоир.

   Я послушался, немедленно запнулся о высокую ступеньку и едва не влетел головой в стену. На потолке злорадно мигнула красным огонечком камера внутреннего наблюдения; Коста задрал к ней лицо, и вскоре щёлкнул электромагнитный замок перегородившей проход двери.

   Только двинулись дальше, и сразу очутились в просторной комнате, разделённой на две части вмурованной в пол и потолок решёткой. С нашей стороны ярко сияли лампы дневного света, с той - сгустился полумрак, а в стене темнели узкие бойницы, и любой желающий мог наблюдать оттуда за нами, без всякого риска быть замеченным и тем паче - подстреленным.

   Хитро придумано, но интересно не это; интересно, откуда они столько электричества берут.

   Вот откуда, а?

   При нашем появлении сидевший за столом охранник оторвался от телевизора и достал толстенный журнал, но Коста не замедлил шага и подтолкнул меня к следующей двери.

   - Прямо! - распорядился он.

   - Куда прёшь, Малиев? - удивился охранник.

   - Быков распорядился.

   - А регистрировать?

   - Ой, да ладно, - отмахнулся Коста.

   - Что значит - ладно? Положено!

   - Очень надо возиться! - фыркнул Малиев. - Вечно вы на втором посту умничаете.

   И мы отправились дальше. В следующем коридоре стальные двери на глаза больше не попадались, лишь самые обыкновенные деревянные. А ещё постепенно нарастал странный шум.

   Неужто музыка играет?

   Точно! Это же басы долбят! Как погляжу, электричество они совсем не экономят.

   Метров через двадцать ритм стал вполне различим, потом музыка на мгновенье смолкла, но сразу заиграла новая композиция.

   - Лицом к стене, - потребовал Коста.

   Интересно, коммунары все со странностями или просто случайно больной на голову попался?

   Что за ролевые игры в пленника и конвоира?!

   Но пререкаться с человеком, держащим тебя на прицеле автомата, себе дороже, поэтому я беспрекословно выполнил распоряжение и замер рядом с ничем не примечательной дверью.

   Если уж на то пошло, все эти предосторожности вовсе не помешают мне ткнуть Косту ножом, но смысл? Как потом из здания выбираться? Об этом он не подумал?

   Стоило уткнуться лбом в стену, завывания вокалиста стали отчётливей и удалось разобрать:

   "Я поскользнулся и упал, и очнулся на земле,

   Я не в курсе, что я делал на девятом этаже,

   Уж не знаю, как я падал,

   Помню только миг, когда мои мозги испачкали асфа-а-альт!"

   И Боря это слушает? Я был о нём лучшего мнения.

   Тут Малиев дёрнул ручку, и музыка моментально смолкла. Щёлкнул замок, дверь приоткрылась, и в щель выглянул нескладный тощий парень.

   - Чего тебе, Коста? - спросил Борис, заметил меня, и у него от удивления самым натуральным образом брови на лоб полезли. - Сюда зачем?! - охнул парень.

   - К тебе пришли, сам разбирайся. Закончите, звони на пост, - распорядился Коста и со спокойной совестью отправился по делам.

   Похоже, не очень-то он Хромого уважает. А мне, наоборот, с ним общаться нравилось куда больше, чем с тем же Игорем. Боря - человек вполне вменяемый, и в отличие от остальных коммунаров ко мне относился вполне по-приятельски, хоть и познакомились мы с ним только этим летом.

   Впрочем, в обстоятельствах знакомства и было дело. Тогда, с наступлением тёплого сезона, часы патрулирования урезали до минимума, времени свободного стало навалом, а денег наоборот поубавилось, вот Гамлет и пристроил меня охранником в обоз к одному своему знакомому торгашу. Уж не знаю за каким лешим, но Боря устроился экспедитором к нему же. Может, себе хотел доказать, что мужик; может, девчонке какой. Или жизнь в Коммуне совсем достала. Да мало ли какие причины у него могли быть? Я не спрашивал. Не суть важно.

   Важно, что неподалёку от Елового мы угодили в засаду и крепко так угодили: из двадцати обозников дюжина там осталась, ещё двое от заражения крови позже загнулись. Больше всех повезло мне: пусть за работу и не получил ни копейки, зато в Форт без единой царапины вернулся. Торговец тоже живым остался, но из-за потери товара немного умишком тронулся и вскоре себе горло охотничьим ножом перехватил. Правда, мог и не сам, могли и обозленные кредиторы на свиданку с Хароном отправить.

   Короче, обратно Борю мне возвращать пришлось, остальным не до того было, а сам он с осколком в колене пластом валялся. Так вот и сдружились.

   - Ну, заходи тогда, - нерешительно протянул Боря, пропуская меня внутрь.

   С прошлой нашей встречи он ничуть не изменился, даже чёрная футболка с намалеванным от руки символом анархии была всё та же, вон и на спине надпись "Sid Vishes innocent" старая. Разве что патлы ещё длинней стали.

   Прикрыв за собой дверь, я окинул взглядом обиталище Хромого и осторожно опустился на табуретку.

   - Ну, ни фига себе! - только и покачал головой.

   О Коммуне ходило много разных слухов, но подобного никто даже не предполагал. Вся комната оказалась заставлена компьютерной техникой, по полу и стенам змеились толстые пучки кабелей, а на экранах четырёх мониторов бежали колонки цифр. Три системных блока, принтер, сканер, холодильник и нечто уже лишь отдалённо напоминающее микроволновую печь спаяли в единую систему и запитали от мерно гудевшего в углу трансформатора.

   И всё бы ничего, но здесь же на подставке из нержавейки лежал до отказа заполненный магической энергией осветительный артефакт. Из мутного кварцевого шара торчала пара электродов, между ними время от времени проскальзывали голубые искорки разрядов, а припаянные к золоченым штырям провода исчезали прямиком в генераторе.

   Они что, магическую энергию в электрическую преобразовывают? Извращенцы!

   Зато теперь ясно, откуда такая прорва электричества берётся.

   - А что такое? - не понял причины моего удивления Боря. Подволакивая левую ногу, он дохромал до кресла на колёсиках и плюхнулся на мягкое сиденье.

   - Никогда просто не слышал, чтобы электричество таким образом получали.

   - И не услышишь, - усмехнулся Боря, вытащил из плексигласового ящичка без крышки странного вида латунный амулет и пояснил: - Нет, сам процесс не сложный, просто не выгодно это. КПД низкий.

   - А ты? - не подумав, ляпнул я и почувствовал, как спина враз покрылась испариной.

   КПД низкий? Но тогда, сколько надо карат магической энергии ежедневно закупать, чтобы нормальное освещение организовать? Никаких денег не хватит. А раз в Коммуну охотней всего принимают местных детей и подростков, быть может, отбор идёт по наличию у них колдовских способностей?

   Мысль о том, что все эти бедолаги - живые генераторы магической энергии - сидят скованные в тёмных подвалах Коммуны, как раз и вызвала испарину.

   Да нет, ерунда это, просто воображение разыгралось. Но в любом случае тему разговора пора менять.

   - А что я? - пожал плечами Хромой, не обратив внимания на моё замешательство. - Деваться некуда. Я без компов нормально даже амулет не откалибрую.

   - Как так? Электричество и колдовство несовместимы! - заявил я, подумал и поправился: - Вроде бы...

   - Кто тебе такое сказал? - усмехнулся Борис, вытащил из компьютера компакт-диск, убрал его в коробку и положил на полку.

   - Фонит же!

   - Да ну?

   Я расслабился и попытался почувствовать биение поля магической энергии. Но поле было ровным. Никаких помех. Такое впечатление, будто в комнате даже лампочки электрической и той нет.

   Неужто так ослаб, что совсем ничего не чувствую?

   - Как же так?

   - Всё экранировано, - не очень понятно объяснил Борис, взял из стопки новый диск, глянул на обложку и сунул его обратно. - Принес чего или заказом забрать хочешь?

   - Экранировано? Тогда понятно... - озадаченно протянул я, только тут заметив, что корпуса системных блоков покрыты странными рунами, колонки разрисованы причудливыми пентаграммами, а экраны всех четырёх мониторов укрыты за стеклами с нанесённой по краям тонкой вязью непонятных символов. Занятно.

   - Лёд! Эгей! - окликнул меня Хромой. - Зачем пришёл, спрашиваю!

   - И принёс, и заказ забрать хочу, - ответил я и выставил бутыль с вмороженным в лёд железным корнем между плексигласовым ящиком и горкой дискет.

   Боря кивнул, и продолжил копаться в дисках.

   Ну-ка, что он там выбирает и никак выбрать не может?

   Ближайшая стопка коробочек пестрела названиями на английском: "Sex Pistols", "Metallica", "Bad Religion", "Green Day", "Offspring", "Dead Kennedys", "KOЯN", "Slayer", "Gravedigger", "Nirvana". Русских исполнителей представлял только непонятно как затесавшийся в эту компанию "NAUTILUS POMPILIUS".

   - Слушай, Боря, а почему другие до этого не додумались? Ну, до экранирования?

   - А смысл? Те, кто в этом деле шарят, и так деньги лопатой гребут, - резонно отметил Хромой и вздохнул: - Лёд, ты хоть представляешь, во сколько обошлась золотая и серебряная оплётка всех кабелей?

   Я только присвистнул. Денег в эту комнатку вбухано просто немеряно.

   - Включи "Крылья", сто лет не слушал, - попросил я меломана, переваривая услышанное.

   - А? Да без проблем.

   Боря включил НАУ, убавил громкость и занялся принесённой мной бутылкой. Когда он опустил ледышку в прозрачный ящик, потухший монитор мигнул и сам собой включился - из пробежавших по экрану символов я разобрал лишь "Железный корень" и "94%".

   Оттолкнувшись от стола Хромой отъехал на стуле к холодильнику и запихнул бутылочку в морозильник.

   - Беру! - объявил он. - Сколько хочешь?

   - В счёт моего заказа, плюс ещё амулет надо залить, - выставил я условия, нисколько не опасаясь получить отказ. Как ни крути, найти уже не зелёный, но ещё не перезревший железный корень - большая удача.

   Главным достоинством этого растения была способность впитывать рассеянную в пространстве магическую энергию; для изготовления колдовских ловушек или автономных охранных артефактов, устанавливаемых на длительный срок, невзрачный на вид корешок подходил как нельзя лучше. Да и "Бласт-бомбу" исключительно на его основе делали.

   - Заказ готов, кстати? - уточнил я.

   - Игорь говорил, срок - конец месяца.

   - Это да, просто меня в рейд завтра загоняют, - поморщился я. - Совсем ничего нет?

   - Почему нет? Пять яиц уже полностью модифицированы. Правда, одно, самое первое, случайно запорол.

   - Ерунда, - махнул я рукой. - Давай эти, остальные потом заберу.

   В прошлом месяце наш отряд отправили выводить гнезда снежных червей на северной окраине. Подручными средствами с этой задачей никак не управиться, вот и выдали "Драконьи яйца" - артефакты с термитной начинкой, которая выжигала в промёрзшем грунте воронку радиусом полметра и глубиной метра в три. А чтобы патрульные - народ запасливый и устав не больно-то почитающий - не растащили неиспользованные "Драконьи яйца", на них нанесли специальную магическую маркировку. Такое палево в Форт волочь - прямая дорога в штрафной отряд.

   Мне угодить туда вовсе не хотелось, поэтому я просто припрятал десяток заряженных магией шаров - неиспользованных своих и одолженных у Шурика - в укромном месте и дал на них наводку Игорю, который занёс их в Форт по своим, каким-то очень уж хитрым каналам. Вообще, термитные заряды мне были без надобности, но Боря взялся не просто снять маркировку, но и переделать их в обогревательные артефакты. А это в рейдах вещь первой необходимости.

   Хромой тем временем выложил на стол коробку из-под куриных яиц, в гнёздах которой лежало пять артефактов, и подкинул в руке шестой медный шар.

   - Косячное возьмёшь? - спросил он.

   - А что с ним не так?

   - Это уже не драконье яйцо, теперь это яйцо дракона.

   - А разница? - не понял я.

   - Слушай сюда! Если ты попробуешь стибрить яйца у драконихи, она тебя медленно и со вкусом поджарит. - Боря ухмыльнулся и продолжил свою явно заранее заготовленную речь: - А если ты ухватишь за яйца дракона, он тебя испепелит в тот же самый миг. Короче говоря, пока разбирался, временные настройки не в ту сторону сдвинул. Зажигательная граната получилась.

   - Маркировка, надеюсь, снята?

   - Само собой.

   - Тогда возьму. - Я размотал пластиковый пакет и переложил в него пять медных шаров. - Как бы не перепутать их только...

   - Его серийник 001572, - предупредил Боря и катнул шар ко мне. - Задержка взрыва три секунды.

   - Понял, ага, - кивнул я и сунул бракованный шар в карман фуфайки. Чем потом номер вспоминать, лучше сразу отложить. - Обогреватели насколько рассчитаны?

   - При минус тридцати на пять часов хватит, - прикинул Хромой и напомнил: - Так говоришь, какой амулет тебе зарядить надо?

   - "Чешую дракона", - сообщил я, протянул Боре замшевый мешочек и предупредил: - Только он чуток битый, там с закачкой проблемы...

   - А мы не ищем лёгких путей, - самодовольно ухмыльнулся парень и вытряхнул амулет в плексигласовый ящик. На сей раз цифры, появившиеся на мониторе, его не устроили, и он заколотил пальцами по клавиатуре. Экран мигнул, и текст сменился трёхмерной моделью артефакта. На однородном светло-розовом фоне выделялись белые линии проволоки и расплывчатое зеленоватое пятно в самой середине камня. - У центра концентрация энергии непонятная, - пробурчал Боря. - Либо область данных битая, либо проволоку не отцентровали и резонанс пошёл.

   - Могут из-за этого проблемы с зарядкой возникнуть? - спросил я, ничего толком из его тарабарщины не поняв.

   - Разумеется, - поскучнел Боря, сообразив, что полноценного собеседника из меня не выйдет, - плотность поля неоднородная, а чародеи такое отклонение только методом тыка могут учесть.

   - Ты сам-то его зарядить возьмёшься?

   - А то! - гордо подбоченился Боря и оживился: - Если подождёшь до завтра, вообще могу плотность выровнять.

   - В другой раз как-нибудь, - покачал я головой. - Мне "Чешуя" сегодня позарез нужна. Капец как надо.

   - Понятно. - Хромой переложил амулет в странный прибор, больше всего напоминавший микроволновую печь, и со щелчком закрыл глухую серебристую дверцу. - Смотри, а то я бы его ещё и разогнал.

   - Это как?

   - Рассеянную в камне энергию сконцентрировал бы, управляющие чары ужал.

   - Спасибо за предложение, но сегодня никак не получится, - отказался я, уже второй раз за время разговора обливаясь холодным потом.

   Определённо надо рвать отсюда когти. А то Боря поймет, как спалился, и живым меня отсюда уже не выпустят.

   То, что он назвал "разгоном", на ценниках в торгующих амулетами лавках помечалось надписью "ULTRA". "Ультровские" переделки стоили дороже стандартных артефактов, но зато и обладали более продвинутыми характеристиками. Неизвестный производитель стал настоящей головной болью колдунов Гимназии и чародеев Братства не столько даже из-за финансовых потерь, сколько из-за того, что на осуществление столь таких настроек не были способны их самые лучшие мастера. Да и Дружина, по слухам, была вовсе не прочь завербовать в свои ряды столь одарённого умельца.

   Так не Боря ли этот таинственный кустарь?

   Или он просто в свободное время самоутверждается, подражая неизвестному мастеру?

   Спрашивать это, по понятным причинам, не стал. И вообще решил дальше помалкивать.

   Хромой тоже замолчал, наблюдая, как медленно ползёт по монитору оранжевая полоска уровня зарядки амулета, и тут я вспомнил про странную пирамидку.

   - Боря, глянь, попадалось что-нибудь подобное?

   Хромой откинул с лица прядь волос и посмотрел на мой трофей через лупу с выпуклым зелёноватым стеклом.

   - Похоже на персональный амулет, привязанный к конкретному человеку, - сообщил он, убрав лупу в отделанную бархатом коробочку, и неуверенно предложил: - Можно, конечно, связь блокировать, но тогда залитое в камень заклинание полетит.

   - Не, спасибо. Не надо. - Я забрал амулет и сунул его обратно в карман. С разрывом связи и сам неплохо справился. Нет человека - нет пробле... тьфу ты, связи. - Ты, лучше вот ещё что скажи: из-за какой наркоты глаза посинеть могут?

   - Как у тебя?

   - А что у меня?

   - Глаза у тебя синие! - огорошил меня Боря.

   - Как синие?

   - А вот так. Не веришь, сам посмотри, - указал Хромой на хромированную боковину "микроволновки".

   Я склонился к непонятному устройству и с тревогой пригляделся к отражению сначала одного, потом другого глаза. И точно - все прожилки синие.

   Но это понятно: "Синий доктор" синим не просто так называется. Пройдёт.

   - Да не, это ещё нормально, - с облегчением выдохнул я. - А вот чтоб не только кровеносные сосуды, а весь глаз полностью? Чтоб даже зрачка видно не было?

   - Даже не знаю. - Боря надолго задумался, потом предположил: - Если только "Ангеликса" передоз или Л13 с абсентом намешать. Но там в любом случае, превышение смертельной дозы в разы будет. Да и не достать Л13 в последнее время.

   - А сколько с таким передозом человек пробегать может?

   - Пробегать?! Пролежать минут десять и то, если под капельницей, - рассмеялся Хромой. - Кстати, у некоторых уродов из Гетто глаза тоже синие бывают.

   - Нет, не то, - покачал я головой.

   Слишком уж редко одинаковые мутации встречаются. Да и не походили те парни на уродов.

   И что получается? Сами какую-то смесь бодяжили? Или...

   - Он здесь что делает?! - Из-за музыки мы не услышали, как открылась дверь и в комнату вошёл Игорь-сапожник. - Боря, ты со своими железками совсем сбрендил?! - всполошился коммунар.

   - Его Коста привёл, с него и спрашивай, - огрызнулся Боря. Зарядное устройство мелодично звякнуло, парень достал амулет и кинул мне. - Забирай, Лёд.

   - Боже мой, какие идиоты... - Игорь прислонился к дверному косяку и раздражённо лягнул ногой стену. Но тут же взял себя в руки, покрутил на пальце брелок с ключами и спросил: - На втором посту отмечались?

   - Нет, Коста так провел.

   Сапожник посмотрел на часы и заторопился:

   - Собирайся. Давай, давай! Шевелись!

   - Да я-то готов, только охрану вызовите, а то они говорили, так не выпустят.

   - Боря, звони, - распорядился Игорь и, сунув ключи в карман джинсовки, расстегнул ворот рубахи. Вид у него был несколько пришибленный.

   С чего бы это? Неужто мои опасения недалеки от истины оказались?

   Вот засада!

  

   В дверь постучали только минут через пять, но за время ожидания никто из нас не произнёс ни слова. Боря развернулся к своей технике и принялся быстро набивать какой-то текст; Игорь, переступая с ноги на ногу, откровенно маялся у двери, а я сидел на стуле, придерживая ботинками пакет с шарами и обдумывал предложение Хромого "разогнать" амулет.

   Боря - производитель "ультровских" амулетов?

   Возможно.

   Но ведь не под силу Коммуне в одиночку подобную аферу провернуть! Гимназия бы её уже через месяц после появления первых переделок вычислила.

   Выходит, либо коммунары сбывают товар через контрабандистов, либо их бизнес прикрывает кто-то из силовиков.

   Дружина нагревается на финансовых потерях своего ближайшего союзника? Куда-то меня не в ту степь понесло. Надо будет поинтересоваться у Салавата, не обостряет ли "Синий доктор" склонность к паранойе, ага...

   Услышав стук, Игорь открыл дверь и пожал руку незнакомому сутулому коммунару, от которого на всю комнату моментально распространился запах перегара.

   - Ну идём, что ли? - уточнил караульный, весь какой-то помятый и со свежим фингалом под глазом.

   Эдик? Он самый.

   - Идём мы, идём, - подтвердил Игорь, а когда сутулый вышел в коридор, схватил меня за воротник фуфайки, притянул к себе и прошептал на ухо: - Сболтнешь кому лишнее - не жилец. Понял? Если сами не найдём, кое-что из твоих делишек на свет всплывёт.

   Я отстранился от него, переступил через порог и присоединился к Эдику.

   Близнецы-братья, блин. Только у меня синяк под правым глазом, а у караульного под левым. Знатно его Коста приложил, ничего не скажешь.

   - Давайте быстрее! - позвал нас караульный и первым зашагал по коридору с закинутым на плечо охотничьим ружьём.

   Шаркавший ногами Игорь всю дорогу плёлся сзади и напряжённо сопел в спину. По всему выходило, что сапожнику просто не терпится избавиться от незваного гостя, но - не срослось.

   - Ё-ё-ёшкин кот, - тихонько прошипел он сквозь зубы, когда нас тормознули на втором посту.

   - Так, это что ещё такое?! - удивилась молодая девушка, сменившая давешнего охранника. Она раскрыла лежавший на столе журнал и потребовала объяснений: - Эдик, почему посетитель не зарегистрирован?

   - Юль, я-то тут причем? - Эдик никого выгораживать не собирался. - Его Коста провёл, все вопросы к этому вредителю.

   - Да не волнует меня, кто его провел! - фыркнула та. - Меня волнует, что допуск не оформлен! Проведем задержание, и пусть уже чекисты выясняют, кто чего нарушил!

   - Может не стоит комиссаров в это дело впутывать? - как-то очень уж нерешительно пробормотал Игорь.

   - С чего бы это? Яйцеголовым закон не писан? - Из ящика стола был извлечен чистый лист бумаги и перо с чернильницей. - У вас, кстати, помещение к классу А2 относится, так?

   Я почесал большим пальцем кончик носа и тихонько выдохнул:

   - Косте Быков приказал.

   - Да мне-то без разницы. Я его в служебные помещения не запускал, - моментально "переобулся" Игорь. - Пусть Быков и Малиев сами с чекистами разбираются.

   - Быков тут при чём? - немного напряглась девушка и машинально поправила берет.

   Быков настолько крут, что с ним даже караульные при исполнении связываться не рискует?

   - А кто ещё Косте приказать мог? - сделал Игорь честные глаза.

   Юля отцепила от портупеи рацию и щёлкнула тумблером.

   - Юра... Ты приказывал Малиеву к научникам посетителя провести? ... Понятно... Не делай так больше, хорошо? ... Нет... Нет... - вместо ответных реплик до нас доносился только невнятный хрип динамика рации, но общий смысл разговора был понятен и так.

   Похоже, здесь личное.

   - Вы его в лабораторию запускали? - тяжело вздохнула девушка, закончив разговор.

   - Нет, Боря с ним в коридоре разговаривал, - не моргнув глазом, соврал Игорь.

   Всё, теперь он меня точно не сдаст. Только бы на выходе мозги не вышиб.

   Чтоб ещё хоть раз к ним сунулся! Да ни за какие коврижки!

   - Проваливайте отсюда, - сморщилась Юля и утопила кнопку, отключавшую питание электромагнита.

   Дважды нас просить не пришлось; мы чуть ли не бегом выскочили из комнаты и поспешили на выход.

   Когда вошли в караульное помещение, Вовчик сидел на табуретке и зажимал рукой разбитый нос; рядом на полу алели капли крови. Оболтус Гера, напряженно косясь на Эдика, отпер входную дверь и выпустил меня наружу.

   - И больше здесь не появляйся! - крикнул Игорь уже в спину.

   Я - к ним? Да никогда!

   Пулей взлетев вверх по трубе, я выскочил из подъезда и лишь тогда с облегчением перевёл дух.

   Фух, обошлось!

   Пока возвращался на Южный бульвар, от свежего воздуха немного прочистились мозги, страхи и подозрения враз показались дикими и беспочвенными.

   Дети какие-то прикованные. Примерещится же такое!

   Да и Боря, как ни крути, на подпольного фабриканта не тянет. Дурь полная, короче.

   Интересно, я из-за наркоза поплыл или это мне "Синий доктор" так мозги заплёл?

   Ладно, не важно. Просто надо в виду иметь, что в любой момент опять накрыть может.

   Рабочие к этому времени уже очистили проезжую часть и теперь суетились у клиники "Аполлон & Афродита", оставив торчать посреди дороги из растрескавшегося асфальта больше не скрытые снегом трамвайные рельсы.

   На переплавку пустить решили? Тоже дело.

   Расстегнув фуфайку и кофту, я прицепил заряженную "Чешую дракона" на цепочку с крестиком, застегнулся и поспешил к "Сан-Тропезу".

   Надо пошевеливаться; если опоздаю, Илья точно вонять начнёт. Он же весь из себя такой деловой...

   Тьфу, глаза бы мои на него не смотрели! Пижон, блин!..

   Впрочем, вряд ли опоздаю. До "Сан-Тропеза" здесь рукой подать.

  

   И точно, даже запыхаться не успел. Прошёл пару кварталов, перебежал через бульвар и свернул к ресторану, чей фасад был отделан сине-зелёными стеклопакетами. Сад вокруг особняка огораживала высокая кованая ограда, грозившая небу изогнутыми остриями пик, а на чугунных столбах со скрипом покачивались фонари; в тёмное время они подсвечивали здание огнями цвета морской волны.

   А, дабы всякие сомнительные личности не тянули свои грязные лапы к такой-то красоте, на охране здесь не экономили. С охраной здесь был полный порядок.

   Вот и сейчас на воротах топтался охранник, а стоило только подойти к будке со шлагбаумом, как из ресторана моментально выскочили ещё двое вышибал.

   Не понял, чего это они оживились?

   - Проваливай, - через губу процедил смутно-знакомый мордоворот и нервно оглянулся, словно в ожидании поддержки товарищей.

   - Смотрю, нормально тебе нос вправили. Как колено? Не ломит к перемене погоды? - припомнил я старого знакомца и крикнул стоящим на крыльце парням: - Уберите эту шавку, меня ждут!

   Те промолчали, но тут скрипнула дверь караульной будки, и к нам присоединился бугай в чёрной болоньевой куртке с надписью "SECURITY" на спине.

   - Чего раскричался? Кто тебя ждёт? - зевнул он.

   - Илья меня ждёт, - повернулся я к нему. Надеюсь, фамилию Ильи он спрашивать не станет, а то нехорошо получится.

   Бугай достал записную книжку, помусолил палец и принялся листать страницы. Вскоре нашёл нужную запись и кивнул:

   - Ты уже час как подойти должен был. - Он сделал карандашом отметку и разрешил: - Проходи, давай.

   Я поднырнул под шлагбаум и спокойно зашагал к отделанному гранитом крыльцу.

   Опоздал на целый час? Не мог же я у Бори столько времени просидеть!

   Опять, выходит, с солнечными часами накосячил. Бывает.

   - Черти в аду тебя заждались, - буркнул мне в спину охранник со свёрнутым носом, но я даже не обернулся.

   Собака лает, караван идёт.

   Швейцар явно заколебался, и всё же распахнул передо мной высокую дубовую дверь, украшенную затейливой резьбой и начищенными медными заклепками, запуская внутрь. Я вальяжно и без какой-либо спешки переступил через порог, кинул фуфайку - вроде ничего ценного в карманах нет, - гардеробщику и отправился в зал.

   Эх, давненько я ни в какое приличное заведение не выбирался!

   А "Сан-Тропез", надо сказать, был заведением не просто приличным, а прямо-таки шикарным.

   Обстановка такая, словно каким-то чудом в нормальном мире очутился. Лучи заходящего солнца играли на мозаичных витражах окон, но там, где освещения требовалось больше, уже горели электрические лампы с замысловатыми тёмно-красными абажурами. Бархатные портьеры стягивали золоченые шнуры, потолок был расписан сюжетами из жизни французской глубинки. Над баром висела копия картины Поля Синьяка "Сосна. Сан-Тропез". Из скрытых динамиков негромко доносилась тихая ненавязчивая музыка - обычно здесь звучали блюзы и композиции Криса Ри, что заведению шло только в плюс.

   Изящные столики предусмотрительно расставили так, чтобы посетители не мешали друг другу, а нежелавшие обедать на всеобщем обозрении богатеи всегда могли рассчитывать на скрытые за портьерами альковы или кабинеты на втором этаже.

   Хотя как по мне, так и в общем зале посидеть не зазорно.

   Подойдя к бару, я завертел головой в поисках Ильи, и рядом моментально оказался метрдотель.

   - Вы кого-то ищете? - уточнил он.

   - Илью, - сообщил я, невольно отвлёкся на официантку с подносом, от которого шёл одуряющий дух жаркого, сглотнул слюну и добавил: - Мне нужен Илья.

   Метрдотель указал на столик в углу зала и оставил меня в покое.

   - Спасибо, - запоздало пробормотал я, озадаченно почесал затылок и уселся на высокий стул у барной стойки. Рукоять ножа упёрлась под рёбра, пришлось сдвинуть чехол на живот.

   Илья был не один, компанию ему составляли три молодых, хорошо одетых парня. Двоих точно никогда раньше не видел, третий сидел спиной и непонятно с чего казался смутно-знакомым. А кто таков - так сразу и не скажу. В любом случае это не патрульный, так зачем разговору мешать?

   Подожду, пока освободится. Спешить сегодня больше некуда.

   - Что будете заказывать? - незаметно оказался рядом одетый с иголочки - чёрные брюки, белая накрахмаленная сорочка, коричневая жилетка и узкий галстук-шнурок - бармен и выложил на стойку пухленькое меню в кожаной обложке.

   - Ни-че-го, - очень чётко, буквально по слогам проговорил я.

   Бармен на мгновенье опешил, потом забрал меню и, не говоря ни слова, отошёл дальше протирать стаканы и блюдца.

   - Я вижу в вашем взоре классовую ненависть к этому замечательному заведению, - слегка проглатывая окончания слов, повернулся ко мне сидевший рядом толстяк.

   - Это точно, - оскалился я в ответ, оторвавшись от созерцания разноцветных бутылочных этикеток. Не могу сказать, что ненависть была чисто классовой, но содержимое большинства выстроенных в ряд бутылок не было мне по карману даже в день получки.

   - И зря. Какая может быть социальная несправедливость в наше время? - Непонятный дядечка отпил ядовито-зелёный коктейль, налитый почему-то в коньячную рюмку, пригладил бородку и продолжил: - Эксплуатация сейчас отсутствует как явление, а пролетариат как класс. Не хочешь работать на чужого дядю - не работай. Не желаешь создавать кому-то прибавочную стоимость - не создавай.

   Я развернулся, опёрся на локоть и спросил:

   - А на покушать и прочие естественные надобности где деньги взять?

   А почему не спросить? Собеседник, пусть и чуток поддатый, но свои мысли излагает вполне связно. Да и одет грузный мужчина был весьма прилично: вельветовые штаны, туго обтягивающий животик шерстяной свитер, потёртый пиджак с кожаными вставками на рукавах.

   - На себя работай! Земель свободных всем хватит! Не умеешь пахать да коров доить - лес вали, дома строй или торговлей займись. Никто тебя не ограничивает, - и словно подтверждая свои слова, толстяк залпом допил плескавшийся на дне рюмки коктейль. - Я вот здесь каждый день обедаю, но в жизни своей ни разу никого не эксплуатировал. Всего достиг своим потом и кровью.

   - Скорее, своим потом и чужой кровью, - поправил я его.

   - Почему это?

   - На своей крови столько даже почетный донор СССР не заработал бы. - Мне начал надоедать этот беспредметный разговор. - Нет?

   - Ну не скажите, донорам в СССР все условия создавали. - Толстяк повертел рюмку в пальцах и со стуком опустил её на стойку. - Маугли, ещё "Зелёного джина"!

   Из подсобки немедленно появился новый бармен; начав готовить коктейль, он укоризненно произнёс:

   - Господин Долгоносов, я вам неоднократно повторял, что меня зовут Мангольд Грин, а вовсе не Маугли.

   Ого, не знал, что в Форте негры встречаются! Не иначе дитя Олимпиады - уж больно чисто по-русски шпарит, акцент абсолютно слух не режет. Интересно, его в бар из-за экзотической внешности пристроили или действительно специалист по этому делу?

   - Да какой ты Грин? Ты ж чистой воды Блэк! - развеселился толстяк.

   - Тогда и вы не Долгоносов, а вовсе даже Толстопузов, - сверкнул негр белыми зубами, выставил рюмку перед клиентом и отправился восвояси.

   - Ну вот, а вы толкуете о какой-то эксплуатации. И это, по-вашему, угнетенный и нещадно эксплуатируемый наемный работник? - хохотнув, повернулся ко мне Долгоносов.

   Я только плечами пожал. Пусть как хотят, так и развлекаются. Два клоуна, блин. Принял бы на грудь - тогда да, вместе с ними бы посмеялся. А насухую - увольте.

   И тут кто-то уставился мне в спину. Нехороший взгляд уколол в печень, ледяными иголками пробежался вверх по позвоночнику, на миг замер под левой лопаткой, а после сверлом вкрутился в основание затылка.

   Без лишней спешки я развернулся на стуле и пригляделся к сидевшим за столами людям.

   Кто это мной заинтересовался? Оп-па, а не Кузнецов ли это?

   И точно - тот парень, что раньше сидел спиной, оказался Олежей Кузнецовым собственной персоной.

   Теперь понятно, почему он сразу знакомым показался, да и злобный взгляд вполне объясним: с Мишей Стрельцовым они не разлей вода, а тот на меня сильно обижен. Очень, очень сильно...

   Поэтому вдвойне интересно, о чем таком Олежа беседовать мог с Ильёй?

   И рейд вдруг перестал казаться мне безопасной возможностью срулить из Форта. Дрон ведь тоже колдун. Дела...

   Кузнецов в компании ещё одного парня покинул зал; третий собеседник Ильи остался за столом.

   Когда официант выставил им рюмки с коньяком и блюдце с нарезанным лимоном и понёс поднос с грязной посудой на кухню, я соскочил с высокого стула и подошёл к франту.

   - Ну?

   - Присаживайся, - указал Илья на свободное место.

   Его собеседник немедленно подхватил свою рюмку и перебрался на дальний край стола.

   Я всё понимаю, пахнет от меня, наверное, не шибко приятно, но зачем же так демонстративно?

   Кстати, а не братья ли эти двое? Очень уж сильно друг на друга походят. Отпусти наш брезгливый парниша волосы до плеч, поставь контактные линзы, меняющие цвет глаз на серый, да сбрось килограмм пятнадцать лишнего веса, и получилась бы более молодая версия Ильи. А если при этом ещё сменить джинсовый прикид на строгий костюм, уверен, и хорошо знающие их люди начнут ошибаться.

   - Слава, когда наши подойти должны? - уточнил Илья.

   - Оля к половине четвертого обещала, - произнёс в ответ его брат, если не родной, то уж двоюродный точно.

   - Давайте тогда, пока время есть, с маршрутом определимся. - Илья достал из чёрной кожаной папки карту, развернул её на столе и спросил: - Тебе что-нибудь заказать?

   - Нет, спасибо, - отказался я.

   - За счёт Дружины.

   - Пообедал уже.

   - Коньяк?

   - Сначала дела, потом видно будет. - Я не скромный и за чужой счёт выпить никогда не откажусь, просто не судьба сегодня. Досадно, ага...

   Как же не вовремя меня продырявили! С другой стороны, теперь весь из себя принципиальный и независимый.

   - Дела, так дела, - не стал настаивать Илья. - Значит, слушай! Тот путь, который предлагал Крест, затягивает рейд до двух недель. Руководство поставило задачу уложиться максимум в десять дней, поэтому от правильно выбранного маршрута зависит очень многое, если вообще не всё.

   - А что там выбирать-то? - не выдержал баюкавший в ладонях пузатую коньячную рюмку Слава. Он зажал сигарету в зубах и прочертил пальцем прямую от Форта до Волчьего лога. - Кратчайшее расстояние между двумя точками - это прямая. Тем более, здесь и дорога приличная. Я не прав?

   - Прав, конечно, - согласился я. - Но скажи мне как топограф топографу, что вот эти синенькие чёрточки на карте обозначают?

   - Ляховская топь, - не задумываясь, сообщил парень и вдавил окурок в дно пепельницы. - В зимнее время вполне проходима. Там и гать есть.

   - Теперь, думаю, вопрос будет к тебе как к метеорологу, - невесело усмехнулся Илья.

   - Точно, - кивнул я и откинулся на спинку стула. - На градусник сегодня смотрел? Если завтра не похолодает, мы даже до середины гати не дойдём.

   - А если похолодает? - надкусив дольку лимона, скривился Слава.

   Вот странный, кто ж хороший коньяк лимоном портит?

   - И что ты предлагаешь? - поинтересовался Илья.

   - Обойти Ляховскую топь с юга и после развилки на Еловый, повернуть к Волчьему логу. - Я сверился с картой и продолжил: - А там можно двинуть напрямую к Лудино. Либо в селе переночуем, либо на хуторах. А с утра к Снежным Пикам рванём. День на Севере и возвращаемся к Ключам.

   - Так, послезавтра к обеду вы будете в Волчьем логе, потом ещё день... - начал прикидывать Илья. - В принципе, должны уложиться. Но, если завтра подморозит, идите напрямую - так полдня сэкономите.

   - Разумеется, - не стал спорить я. Напрямую? Можно и напрямую. Завтра видно будет.

   - Вон, припёрлись уже твои орлы, - кивнул вдруг Слава мне за спину.

   Я развернулся и сразу понял, с кем именно придётся идти в рейд. Да и чего там понимать?

   У входа смущенно топтались двое патрульных в одинаковых светло-серых куртках с тёмными разводами городского камуфляжа. Больше ничего одинакового в них не было. Один чуть повыше меня, второй макушкой едва доставал ему до середины груди. Длинный - упитанный; низкий - худой как щепка. Первому далеко за тридцать, его напарнику не больше двадцати пяти.

   К странной парочке незамедлительно подошёл официант, и повёл их к столику в дальнем углу. Следом в зал заскочил Макс, он огляделся по сторонам и поспешил за ними.

   - Эти здесь зачем? - вздохнул я.

   - Познакомитесь, - пояснил Илья. - Заодно и инструктаж проведёшь сразу.

   - А что за идея отправить с нами новичка?

   Братья многозначительно переглянулись, но прежде чем успели ответить, к столику подскочила светловолосая девица; она чмокнула Славу в щеку и бесцеремонно уселась на колени к Илье.

   - Не соскучился, дорогой? - проворковала симпатяжка.

   - Конечно, соскучился, Олечка. - Илья обхватил её за талию и решительно пересадил на свободный стул. - Займите кабинет. Мы сейчас закончим с делами и сразу к вам подойдём.

   - Да, зачем Николаю непременно отправляться в этот рейд? - слегка дрожащим голосом поддержала тут меня спутница Ольги и обернулась за поддержкой к молодому человеку, остановившемуся поодаль.

   Странная парочка. Несомненно, попали в Форт очень недавно, но выглядят вполне уверенно и благополучно, только у девушки взгляд слегка затравленный и глаза покраснели.

   А так - хорошенькая. Тёмные волосы подстрижены каре, бежевые брючки и кофточка облегают стройную фигурку. Не знаю, кому как, а мне веснушки нравятся. Насчёт её спутника сказать что-либо определенное я затруднился. Вид у него вроде вполне спортивный, а что короткие волосы обесцвечены и серьга в левом ухе, так мало ли у кого какие причуды.

   - Оксана, Николай, знакомьтесь - это командир патрульной группы! - Илья попытался разрядить обстановку, но девушка промолчала. А вот парень отмалчиваться не стал и представился:

   - Николай Ветрицкий.

   - Лёд, - пожал я протянутую руку.

   Илья выразительно глянул на брата и кивком указал на второй этаж.

   Тот намёк понял, поспешно поднялся из-за стола и потянул всех к лестнице:

   - Пойдёмте в кабинет!

   - Зачем отправлять Николая в этот рейд? - и не подумала успокоиться Оксана. - Почему именно он? Нет, вы скажите!

   - Иначе никак! Этот рейд очень важен для Форта, и после его успешного завершения мы сможем устроить Николая на хорошую должность в Дружину, - уверенно заявил Слава и повёл компанию на второй этаж. - Но не будем о грустном. Настоятельно советую заказать венгерский суп-гуляш, фирменную форель, креветок в ананасе и шампанское, но только шампанское непременно настоящее - французское.

   Я только хмыкнул. Вроде всё складно выходит, но мешает что-то подобные объяснения всерьёз воспринимать. Слишком уж масляно Слава на Оксану посматривает. В Форте вообще женщин несколько меньше, чем мужчин, а уж таких симпатичных...

   Рассчитывает, что она своего парня не дождётся?

   Илья проводил взглядом поднявшуюся на второй этаж компанию и вернулся к прерванному разговору:

   - Ну что, переходим к матобеспечению?

   - Переходим, - согласился я и махнул рукой: - Макс! Иди сюда!

   - Держи талоны на сухой паёк и документы на оружие.

   Я внимательно просмотрел бланки заказов на снабжение и разрешений на вынос оружия из арсенала, пропечатанные печатями Патруля и Дружины, сложил их и сунул в нагрудный карман.

   - Это всё замечательно, конечно, но почему харч только на троих?

   - У первой роты собственный склад.

   - Тогда остается вопрос по оружию и патронам. - Я указал подошедшему Максу на стул и спросил: - У тебя какой автомат?

   - "Хеклер и Кох". Модель по памяти не скажу, но под сорок пятый.

   - Нужен "калашников" под 7.62 и четыре рожка к нему. Плюс автомат с патронами для новенького, - выставил я условие и забарабанил пальцами по столу в ожидании ответа.

   - Договорились, - кивнул Илья, - но только под замену. И четыре рожка на двоих.

   - Мало.

   - Вы не на войну собираетесь!

   - Как под замену? - всполошился Макс. - "Хеклер" мой собственный!

   - После возвращения обратно поменяешь, - успокоил я парня. - Если захочешь. Я бы не стал.

   - Что-то ещё?

   - По паре осколочных гранаты каждому, две пачки патронов двенадцатого калибра с картечью и два десятка с серебром.

   Принцип в Патруле простой: проси больше и, если будешь чертовски убедителен, получишь чуть меньше, чем рассчитывал. Правда, палку перегибать всё же не стоит.

   - По две гранаты слишком жирно будет. Три лимонки и пачку патронов двенадцатого калибра на всех. Про серебро можешь забыть - смету за этот год уже выбрали.

   - Зашибись! А расход собственного серебра мне потом возместят? Нет? Понятно... - Другого ответа я и не ожидал. - Понадобятся три спальника и палатка. Максу и Николаю обереги от сглаза и морока.

   - Интендант меня кастрирует, - закатил глаза Илья, ненадолго задумался и решал: - Спальников два, одновременно вы так и так дрыхнуть не будете. И учти: всё под твою личную материальную ответственность.

   - Понятное дело. Ещё - бинокль, три маскхалата и лыжи новенькому. Ну и стандартный набор амулетов как у роты дальней разведки.

   - Деньги когда за рейд выплатят? - влез в разговор Макс.

   - Вместе с жалованьем. - Илья закончил составлять перечень требуемого снаряжения, приложил к нему печатку - на бумаге остался выжженный вензель и протянул мне. - Держи. Надеюсь, всё?

   - Всё.

   - Николая можешь не дёргать сегодня?

   - Не получится. Сейчас он не нужен, но часа через три пусть на склад подходит.

   - Передам. - Илья поднялся из-за стола, подхватил папку и отправился на второй этаж.

   Неплохо. Конечно, можно было попытаться выбить больше, но настроение не то. Да и должно хватить двадцати пяти патронов; ещё же собственные возьму. На себе так и так много не унесёшь.

   - Кто это тебе под глаз засветил? - отвлёк меня Макс от раздумий о снаряжении.

   - В косяк не вписался, - отбрехался я.

   - Неплохая боксёрская техника у косяка оказалась! - съехидничал парень.

   - Пошёл ты!

   - Да ладно, не кипятись, - улыбнулся Дубин. - Видел тех двоих с первой роты?

   - Видеть видел, но не разговаривал ещё, - ответил я и оглянулся на столик, за которым разместилась парочка патрульных. - А что такое?

   - Те ещё кадры. У одного погоняло Стрига, у второго Коммандос, - заулыбался Макс.

   - Коммандос - это длинный?

   - Не, длинный - это Стрига, сокращенно от Стригущего Лишая. Коммандос мелкий.

   - Как-то внешний вид не соответствует, - усомнился я.

   - А знаешь, как он кликуху заработал? Они какую-то банду в развалинах заводика на промзоне выслеживали. Ну, целый день на улице проторчали, а мороз градусов за сорок. Банду в итоге обложили, но надо было через окно на втором этаже в цех залезть и дверь остальным открыть. Догадываешься, кого на это дело подрядили? Правильно, самого мелкого. Он и полез. А чтобы нож можно было быстрей достать - он его в зубах зажал...

   - Дверь открыл?

   - Открыл, но ещё полчаса потом с ножом во рту ходил - пока тот от губ не отмёрз.

   Я усмехнулся. Если Макс не брешет, то ротный был просто счастлив отделаться от таких бойцов хотя бы на время.

   - Оп-па! - от неожиданности дёрнулся Макс, когда электрические лампы на мгновенье погасли и загорелись потом уже куда тусклее. - Это что ещё за фигня?

   - На стене прожекторы включили. Что-то рано сегодня, - ответил я и в это время кто-то подступил сзади и прикрыл ладонями мои глаза.

   Я вздрогнул от неожиданности, но поскольку аромат духов оказался знакомым, разжал пальцы, уже стиснувшие рукоять ножа.

   - Не знал, что ты подобные заведения посещаешь, - произнёс, спокойно откинувшись на спинку стула.

   - Решила развеяться, - улыбнулась Катя, опустилась на соседний стул и, вытащив из пачки тонкую сигарету, прикурила от изящной серебряной зажигалки. - И сразу так повезло. Просто чудо какое-то!

   Хороша, чертовка! Она и раньше дурнушкой не была, а уж с подведенными глазами, мастерски наложенным, но вместе с тем неброским макияжем и якобы в беспорядке растрёпанными волосами - уверен, парикмахер над этим беспорядком трудился никак не менее часа - была и вовсе неотразима.

   Впрочем, я мог быть необъективным. Я её любил.

   - Как у тебя дела? - спросил у неё, чтобы хоть как-то поддержать разговор.

   - Дела как сажа бела, - звонко рассмеялась девушка, поправила рыжеватые волосы с обесцвеченными прядями и уставилась на меня своими зелёными глазищами. - Сам как?

   - Живой как видишь. - И многозначительно добавил: - А вот сёстры, смотрю, не бедствуют.

   Серьги белого золота, цепочка с отделанным бриллиантами и изумрудами кулоном, кольцо с сапфиром и брошь-паутинка на кофточке говорили о достатке куда выше среднего.

   - Приходится крутиться.

   Подошёл официант, заменил пепельницу, замер с блокнотом около столика.

   - Что будете заказывать?

   Макс и начал подниматься из-за стола, намереваясь оставить нас наедине, но поймал мой взгляд и опустился обратно.

   - Мне "Июньскую зарницу", - выбрала Катя. - Тебе, Лёд, что?

   - Бокал иллюзий и льда не забудьте добавить.

   - Простите? - не понял шутки официант.

   - Не паясничай, Скользкий, - погрозила девушка пальцем. - Ему "Амнезию". Я правильно помню - это твой любимый коктейль?

   - Извините, - бедный парень совсем растерялся, - но в нашем перечне такого коктейля нет. Если вы скажите, как его готовить...

   - О, это очень просто: двести граммов коньяка и пол-литра тёмного пива. Не взбалтывать, не смешивать, подавать отдельно.

   - Спасибо, ничего не надо, - помотал я головой.

   - Ты никак с похмелья? - пристально уставилась на меня Катя, а потом вдруг ухватила за подбородок и развернула лицом к свету. - А! Нет, знаете, он ничего не будет. Только "Июньскую зарницу", пожалуйста.

   Я убрал её руку и поставил стул так, чтобы сидеть к девушке лицом.

   - Кто это тебя? - отложив сигарету в пепельницу, поинтересовалась она, когда официант отправился выполнять заказ.

   - Так, не повезло, - отмахнулся я. - Не знаешь, какие у "Синего доктора" побочные эффекты?

   - Тебе видней.

   - Я серьёзно.

   - Ну, если серьёзно... - Катя задумалась и начала перечислять: - Одышка, сильное расширение зрачков, учащенное сердцебиение, повышенное потоотделение. Также могут наблюдаться головокружение, приступы беспричинного страха и обострение симптомо-комплексов различных психических заболеваний.

   - А вспышки немотивированной агрессии?

   - Это уже твоё личное.

   Вернувшийся официант выставил перед Катей высокий бокал с лимонно-жёлтым коктейлем. Она последний раз затянулась, потушила сигарету и потянула напиток через соломинку.

   Макс развернулся на стуле и начал рассматривать висящую над баром картину.

   - Хорошо здесь, публика приличная, но только охрана чересчур наглая, - поведал он, попивая вино из принесённого с собой бокала. - Я одного с кривым носом чуть не прибил. Кстати, что мне за него было бы? Он же частное лицо, так?

   - Ты раньше с законом неприятности имел? - уточнила Катя.

   - Нет.

   - Тогда до стены бы прогулялся.

   - Это как? Расстрел, что ли? Вот так сразу? Да он первый быковать начал!

   - Да не расстрел, не волнуйся! - успокоила его Катя. - Тем, кто первый раз серьёзно залетает, при наличии смягчающих обстоятельств предлагают на выбор или срок в штрафном отряде или прогуляться до стены.

   - Это как?

   - Выводят за городские стены полуголого, без оружия и еды. И дают время, чтобы к стене Форта подобраться. Подберётся - молодец, не сумет - труп.

   - Не понял, а в чем смысл? - захлопал глазами Макс.

   - Всё просто, - решил я закрыть неприятную тему, - человеку дают шанс начать жизнь сначала. И все в выигрыше: гарнизону тренировка, букмекерам ставки. В последнее время, правда, сразу в штрафной отряд отправляют - чего-то с тотализатором не заладилось. А, может, людей в штрафном отряде не хватает...

   - То есть, завалил человека - прогулялся до стены и живи спокойно дальше?

   - До стены доходит хорошо если каждый двадцатый. Но тебе это не грозит. Патрульных прямиком в штрафники отправляют.

   - Ты Скользкого слушай, он знает, о чём говорит, - улыбнулась Катя, и меня аж передёрнуло.

   Не нравились мне подобные намеки. И разговоры о прогулке до стены тоже не нравились. До сих пор кошмары снятся, как ползу по заснеженному полю, а лучи прожекторов подбираются всё ближе и ближе. До мёртвой зоны всего ничего остаётся, но руки-ноги скользят, с места никак сдвинуться не получается, и прожектор высвечивает...

   Тут я всегда просыпался в холодном поту. Боюсь, однажды проснуться не получится.

   - Слушай, давно хотел спросить, а почему у тебя такие прозвища странные: Лёд и Скользкий? - Макс допил вино, и молча сидеть ему явно было невмоготу.

   - А как ещё назвать эгоистичного, холодного ублюдка с куском льда вместо сердца, который готов перегрызть глотку любому, кто скажет хоть слово против? - на одном дыхании выдала Катя и продолжила спокойно потягивать коктейль.

   - Алиса и Лариса не твои лучшие подружайки случайно? - У меня появилось подозрение, от кого они могли наслушаться про меня всяких гадостей.

   - Не понимаю, о чем ты, - сморщила носик Катя.

   - Да ну? - не поверил я, но заострять тему не стал. - Кстати, насчёт любви ты неправа - я тебя люблю.

   - Ты?! Не смеши меня! Может, и когда Стрельцову здесь рёбра ломал, - Катя повысила голос, и Макс подавился остатками вина, - тоже обо мне думал?!

   - О тебе, - не стал спорить я. Можно подумать, Стрельцов ко мне приставал.

   - Да не ври ты хоть сейчас! О себе ты думал и жалел только себя! Думай ты о других, меня бы не выгнали из Гимназии! - раскраснелась Катя. - Ты посмотри на себя! В кого ты превратился? Алкоголик и убийца!

   Вот и поговорили. И чего она только завелась, спрашивается?

   Я хотел было ответить, но на языке вертелось лишь что-то на редкость злое и язвительное, поэтому промолчал. Сдержался и промолчал.

   - Ну что ты смотришь? - поддела меня девушка.

   - Где твои крылья, которые?.. - не стал на сей раз отмалчиваться я.

   - Своих слов нет, чужие воруешь? - Катя успокоилась, достала косметичку и принялась разглядывать себя в маленькое зеркальце. - Умеешь ты настроение испортить, чего не отнять, того не отнять.

   - Тебя послушать, так во мне ничего хорошего нет.

   - Да нет, есть. Друзей не предаёшь.

   - Потому что у меня нет друзей? - сразу заподозрил я в словах бывшей подруги некий подвох.

   - Просто не предаёшь, - отрезала та. - А настроение портишь мастерски.

   - Я этот разговор начал?

   - Да не важно, кто его начал. - Катя допила коктейль, вытащила из косметички небольшую брошь и сунула мне. - Это тебе. С праздником.

   - С каким? - удивился я, взял стилизованное изображение паука с крестом на спине, и сразу пальцы уколол лёгкий разряд магической энергии.

   Оберег, что ли?

   - Зимнее солнцестояние на днях, - ответила девушка и встала из-за стола.

   - Спасибо, - озадаченно пробормотал я.

   - Не за что, - фыркнула Катя и отправилась на выход.

   Вот и поговорили, блин...

   Ладно, хоть знать теперь буду, какие праздники Сёстры Холода отмечают. А вернусь из рейда - с Новым годом поздравлю. Если обернёмся до нового года, конечно.

   "Паук", кстати, и в самом деле оказался оберегом; он улавливал направленную на человека негативную ментальную энергию и обострял интуицию. Теоретически, мог даже предупредить владельца о грядущем выстреле ещё до того, как убийца нажмёт спусковой крючок. Но это - теоретически. На деле, если стрелок не испытывает к жертве личной неприязни, заряд свинца намного опередит любое предупреждение.

   Я прицепил оберег на кофту и поднялся из-за стола.

   - Пошли, Макс, - позвал за собой новичка, и тот молча потопал следом, сообразив, что услышанное лучше не комментировать.

   И правильно - настроение у меня было аховое. Именно поэтому ходить вокруг да около не стал и сразу оповестил парней из первой роты о планах на завтрашний день:

   - В рейд выходим на рассвете. Встречаемся в семь на дороге у восточных ворот.

   - А чё так рано? Зачем спешить жить, командир? В полдень выйдем и нормалёк. - Коммандос рыгнул, пьяно ухмыльнулся и убрал пустую водочную бутылку под стол. - И я не понял, почему нас не обслуживают? Распорядись, а то непоря...

   Мелкий не договорил - я ухватил его за кадык, слегка сжал пальцы и прошипел прямо в лицо:

   - Ты, тварь, меня с халдеем попутал?!

   Осадок, оставшийся от разговора с Катей, дал о себе знать, и хотелось сбросить напряжение самым доступным и привычным образом - мордобоем. Хорошо, хоть Стрига не шелохнулся, а то обоих прямо здесь бы запинал.

   Прямо дежавю какое-то, блин...

   Пересилив себя, я отпустил патрульного, который немедленно зажал горло ладонями, и предупредил новоявленных подчинённых:

   - Выметывайтесь и чтоб завтра в семь как штык! Опоздаете - на куски порублю, - развернулся и зашагал к гардеробу.

   - Ты что сидел? - откашлявшись, толкнул тогда Коммандос приятеля.

   - Я что, горем убитый? Он же больной...

   Проверив оставленные в карманах фуфайки вещи, я вышел на улицу; Макс застегнул полушубок и выскочил следом.

   - Круто ты с ними, - хмыкнул он.

   - Круто будет, если опоздают, - ответил я, подошёл к ограде и придержал новичка, пропуская шагавшую по тротуару компанию одетых во всё серое парней. Двигались те на удивление слаженно, словно являлись единым целым. - Обожди!

   - Ты чего? - удивился Макс, заметив вышитые на спинах коротких курток шестерни. - Это ж цеховики, сам вчера гонял!

   - Цеховики разные бывают, - просветил я парня. - Есть шелупонь подзаборная, есть люди серьёзные. Видел, у одного на щеке обвитая колючей проволокой шестеренка наколота?

   Мастер в Цехе не самая большая шишка, но с боевой бригадой лучше не связываться - затопчут. Эти отряды были основной ударной силой Цеха, и лишь крайняя малочисленность боевиков не позволяла цеховикам всерьёз претендовать на место в городском Совете. В процессе подготовки от неофита требовалось полностью слиться сознанием с остальными членами группы, на что человек с развитым индивидуализмом был просто не способен. Имелся и другой подводный камень: слишком внушаемые люди становились частью бригады целиком и полностью и самостоятельно потом не могли даже сходить в туалет.

   - Шестерню видел, - озадаченно кивнул Макс. - С шестернёй - крутой, значит?

   - Можно и так сказать.

   Верхушка Цеха шестернёй себя не метила, и доподлинно даже не было известно, кто именно входит в директорат. Слухи ходили разные, но слухи в дело не подошьёшь.

   - Сейчас куда? - уточнил Макс.

   - Сначала до западного арсенала за оружием, потом на склад.

   - Такой крюк делать!

   - И что ты предлагаешь?

   Крюк и в самом деле выходил немаленький, но какие варианты? Чтобы нормальный автомат получить, Максу придётся для начала собственный пистолет-пулемёт сдать, да и у меня на свою двустволку планы имелись. Такие дела.

   - Ладно, идём, - пробурчал парень.

   - Идём, - кивнул я, вдохнул морозного воздуха и закашлялся.

   Как бы мне не спечься, а то чего-то дыхалка резко садиться начала. Укатали сивку крутые горки.

  

   Но пошли себе и пошли, а уже на подходе к перекрестку с Красным проспектом нас вдруг нагнал смутно-знакомый звонок и металлическое дребезжание. Как по команде мы с Максом обернулись и, не сговариваясь, выматерились от избытка чувств.

   По бульвару катил трамвай. Самый настоящий трамвай.

   Только вот с нормальным пассажирским транспортом этот имел мало общего. Неизменной осталась лишь кабина водителя. Всё остальное безжалостно срезали, а на получившуюся платформу установили два миномета. Их расчёты веселились как дети, бегали по трамваю и весело свистели прохожим.

   Ну-ну, посмотрю, как вы в сорокаградусный мороз кататься будете.

   - Что случилось-то? Война началась? - вырвалось у Макса.

   - С дороги, деревня! - Нас обогнали двое тяжело дышавших дружинников. - Война, блин! Не видишь, учения?

   - Ты чего? - покосился на белый полушубок Макса второй служивый. - Коллеги, типа...

   - Это пэпээсники-то нам коллеги?

   И, продолжая перешучиваться, они поспешили дальше.

   Мы дождались, когда трамвай скроется из виду за изгибом бульвара, и потопали в арсенал. Пока шли, успели поспорить, порвет ли при выстреле из миномета контактную сеть, не сойдёт ли при этом трамвай с рельсов и зачем вообще понадобилось запускать этот бронепоезд.

   Насколько я помнил, трамвайное кольцо на всем своем протяжении за пределы городских стен не выходило, поэтому, если рельсы и провода восстановят полностью, скорая артиллерийская помощь сможет за считанные минуты оказаться на любом участке защитного периметра.

   Очень удобно, только совершенно непонятно, у кого хватит сил штурмовать Форт. Сколько ни думал, на ум приходил только Город. Со всеми остальными гарнизон мог расправиться и собственными силами.

  

   В арсенале тоже без приключений не обошлось.

   Забрать оружие из шкафчиков не составило труда, а вот добиться разрешения на его вынос в Форт, оказалось настоящей проблемой. Поначалу сержант на пропускном пункте наотрез отказался даже разговаривать с нами и велел приходить завтра; пришлось объяснить ситуацию и возможные последствия лично для него. Тогда служаке не понравились неразборчивые подписи и смазанные печати.

   - И вообще - идите сначала заявку нормально оформите! И завизируйте у Громова! - заявил он под конец. - Вот тогда хоть танк выносите.

   - И где мне Громова сейчас искать? - начал я понемногу звереть.

   Да чтобы любую занюханную бумажку у начальника гарнизона подписать, надо столько виз предварительно собрать, сколько не на всякой бродячей собаке блох прыгает!

   - А это не моя проблема! - отмахнулся сержант.

   Пришлось сходить за Смирновым, благо тот оказался на дежурстве. Моментально разобравшись в ситуации, он вправил караульному мозги, и все проблемы разрешились сами собой. И подписи сразу нормальными стали, и печати чёткими, а про Громова никто даже не вспомнил.

   Поднявшись из подземного перехода на улицу, я расстегнул фуфайку и жадно глотнул свежего морозного воздуха.

   Жарко. И нездоровится что-то. Горло пересохло, хоть снег ешь. Мне б прилечь, поспать суток двое - трое...

   - Слышь, Макс! - Я вытащил бланки заказов на снабжение и протянул парню. - Что-то мне плоховастенько. Не дойду до склада, давай-ка дальше ты сам. Был ведь там уже?

   - Был, - подтвердил Макс, забрал бумажки и спрятал их в карман. - К кому подойти?

   - Лучше сразу к кладовщику. Там тебя Ветрицкий ждать будет, подбери ему что-нибудь. Всё, завтра в полседьмого у восточных ворот.

   - Пока.

   Я махнул ему на прощанье, закинул двустволку на плечо и побрёл к Яну.

   Неужели этот день никогда не закончится?

   Ладно, хоть идти здесь недалеко. Удачно магазин расположен, ничего не скажешь.

  

   Когда ввалился в торговый зал, Вениамин по своему обыкновению жрал.

   - Привет-привет! - помахал он мне надкушенным бутербродом с колбасой.

   Кое-как доковыляв до прилавка, я тяжело опёрся на него, перевёл дух и выложил перед приказчиком ружьё.

   - Ты всё хомячишь? - спросил, кое-как отдышавшись.

   - При напряженном интеллектуальном труде требуется полноценное и сбалансированное питание, - отбрехался Вениамин и отложил остаток бутерброда на газету. - Это ограбление?

   - Точно. Стакан воды или жизнь.

   Шесть часов точно уже прошли. Да и в любом случае терпеть больше сил никаких нет. Не промочу горло - точно сдохну.

   - Да, пожалуйста! - Торговец достал пустой стакан и пластиковую двухлитровку "Колы". - Угощайся, для тебя ничего не жалко.

   - Ты вообще читал её состав? Эту гадость не пью, - замотал я головой. Ещё вступит в какую-нибудь реакцию с компонентами "Синего доктора", точно загнусь. Да и стоит она немало, потом каждым глотком попрекать будет. - Воды дай.

   - Ой, какие мы привередливые! - фыркнул Вениамин, наполнил из чайника стакан и протянул мне. - Чего пришёл?

   - Штуцер ещё никому не загнал? - спросил я, выпив воду до последней капли. В животе заурчало, но рези не было.

   - Ты хочешь сказать, у тебя появились лишние две сотни золотом? - удивился приказчик.

   - Сто шестьдесят.

   - Двести.

   - Не понял?

   - А инфляция?

   - Сто шестьдесят. Я инфляцию не беру, можешь засунуть её себе в одно место.

   - Нет, вы посмотрите на него! Всю воду выдул, ещё и хамит! - возмутился Вениамин, потом досадливо махнул рукой: - Чёрт с тобой, сто восемьдесят. И двадцать винтовочных патронов сверху.

   - Давай сорок и сто девяносто, - предложил я. Винтовочные патроны вещь специфическая, лучше сразу больше взять, чем потом по оружейным лавкам рыскать.

   - Не торгуйся - не на базаре, - не пошёл на уступки торговец. - У меня патронов только двадцать.

   - Должен будешь. - Я выложил на прилавок две пачки тысячных ассигнаций, подождал, пока Вениамин разорвет обертку и пролистает купюры - есть у него маленькая слабость, не любит деньги из рук выпускать - и только тогда добавил: - Бабки, правда, слегка палёные.

   - В смысле? - оторвался приказчик от пересчёта банкнот.

   - Ну, их бы не светить в Форте, - замялся я, - какое-то время...

   - Двадцать процентов, - выставил условие Вениамин.

   - Да без вопросов! Только лучше будет, если деньги из Форта уйдут. Ага?

   Нормальный процент для такого дела. Задарма тебя никто прикрывать не станет, а так он лично в сохранении тайны заинтересован будет. А с учетом старого ружья денег на покупку мне вполне хватает.

   - Я тебя спрашиваю, кого ты на двести тонн опустил? - возмутился Вениамин и кинул пачку на прилавок. - Нет? Вот и ты не учи меня деньги отмывать. Договорились?

   - Договорились.

   - Проверяй товар. - Приказчик достал из-под прилавка длинный сверток и вытащил из сейфа журнал регистрации, пломбир и пломбу, сквозь которую уже была продета проволока. - Только и научились, что чёрный нал в белый литр переводить, а уже с советами лезут.

   - Не, пломбу не надо! - Я размотал сверток и достал штуцер. - У меня разрешение есть.

   - Показывай.

   - Блин, Максу его отдал! - хлопнул я себя ладонью по лбу.

   Они ж вместе с талонами на снабжение были!

   - Номер хоть помнишь?

   - Неа.

   - Тогда жди, пока запломбирую. Лицензию из-за тебя терять не собираюсь. - Вениамин забрал у меня ружьё, продел проволоку в скобу, как-то по-хитрому замотал оба спусковых крючка и всунул второй конец проволоки в пломбу.

   Я только головой покачал - тормознули бы меня дружинники с двустволкой, замучился бы отмазываться. А теперь полный порядок: с опечатанными крючками никто не докопается. Из какого сплава отливались эти самые пломбы, никто, кроме чародеев Братства, не знал, но проверить их подлинность мог при желании любой дружинник: настоящие даже на тридцатиградусном морозе оставались тёплыми. Все пломбы делались номерными и учитывались как в Дружине, так и в специальном журнале продавца оружия. Снимали их лишь на пропускных пунктах при выносе оружия за городскую стену; в противном случае оружие и его владелец ещё долго фонило, привлекая вынимание всех окрестных колдунов.

   - Что, Лёд, арсенал обновляешь? - бесшумно ступая по полу в своих меховых тапочках, подошёл к нам Ян Карлович.

   - Ага. Решил чуток прибарахлиться, - кивнул я, забрав у Вениамина опломбированное ружьё и начал заворачивать его в сверток. - Патроны гони.

   - Бери. - И приказчик кинул на прилавок зазвеневший при ударе мешок. - Двадцать, как договаривались. Можешь не пересчитывать.

   - Не буду.

   - Ну-ка повернись, - попросил вдруг меня Ян Карлович.

   - Что такое? - не понял я, но всё же развернулся к нему лицом.

   - "Синий лекарь"? Кто тебя?

   Как сговорились они сегодня! Кто, да кто...

   Конь в пальто!

   - Да наркоманы какие-то.

   Не про наезд же бандитов из Семёры рассказывать?

   - Тебя наркоманы ограбить хотели? Скользкий - жертва грабежа?! Кому расскажи, не поверят! заржал Вениамин, но перехватил взгляд хозяина и моментально заткнулся.

   - С чего взял, что наркоманы? - уточнил Ян, слишком уж близко к сердцу принявший этот случай.

   - Да у них глаза полностью синие были, даже зрачков не разглядеть. - Я закинул сверток на плечо и подошёл к двери. - До свидания!

   - Заходи ещё, - вяло отозвался Вениамин, а Ян Карлович так и вовсе промолчал.

   Странные они какие-то сегодня.

  

   Пока шёл до Морга, правое плечо под тяжестью ружья занемело, а всякий раз как перекладывал его на левое, раненую руку немедленно начало ломить.

   Но - ерунда; бывало и хуже. Сейчас отоспаться главное, а завтра буду как огурчик.

   Спустившись в подвал, я первым делом заглянул к Гадесу, узнал, который час, и отправился к себе. Там завёл старый помятый будильник на пять утра и без сил повалился на матрац.

   Ни собрать вещи в рейд, ни начинять серебром патроны не стал. И так штормит всего. Но на одно дело я время всё же потратил - достал свою серебряную фляжку и наполнил её самогоном из литровой бутыли, уже на три четверти пустой.

   Традиция. Да и совсем тоскливо будет, если с утра замотаюсь и забуду.

   А потом, даже не раздевшись и не расстелив одеяло, я завалился спать.

   Завалился спать с одной лишь мыслью: "Господи, мне б проснуться завтра только, а?"

 

 

<- Предыдущая глава

 


Купить у автора и скачать текст в редакции 2014 года в форматах fb2, mobi, epub, rtf, txt
Купить электронный текст на Литрес
Купить бумажное издание: Лабиринт, Озон
Скачать и слушать аудиокнигу: магазин Андрея Круза, Литрес

 

Поводырь мёртвых

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио

Купить: Author.Today

 

Павел Корнев. Ритуалист Рутинёр

 


Купить: Лабиринт


Текст на Литрес


Купить: аудио